«Выпивание воды из этого котла, — говорит г-н Раст, — было одним из ритуалов инициации послушника в друидические мистерии и искусство — после двадцати лет тяжелой учебы. В первую очередь — сложная учеба, а не отвар из котла делала человека настоящим адептом друидического искусства и науки и открывала перед ним будущее. В темные часы ночи инициат обещал посвящавшему его верховному жрецу и трем сопровождавшим его друидам, что он будет верен друидической касте. И им принимались самые страшные клятвы, после чего он проходил через самые ужасные оргии».
«В Беннахи, друидическом местечке, — рассказывает Раст, — есть “Майден Касай” — «Великое котловое возвышение», и есть “Майден Стене”, или “Великий котловый камень”, — котел оттуда был убран, видимо, тогда, когда там строилась современная дорога». Но на этом камне вырезана фигура, которая, по мнению Раста, служит изображением самого котла. «Сооружение, как показывает эта фигура, позволяло пламени подогревать котел снизу и со всех сторон, так что в нем непрерывно бурлило его таинственное, чудодейственное содержимое». «Это, — говорит Раст, — святой котел, котел знаний и инициации, поскольку он обозначен фигурой Z. Эту фигуру порой ошибочно называли Сломанным копьем, а иногда Сломанным скипетром, но поскольку ни одно из этих именований не признавалось удовлетворительным, ее зачастую называли просто фигурой Z, поскольку она напоминает эту букву алфавита, а ничего иного никому уже не приходило в голову. Но эта фигура — не что иное, как зигзаг молнии с неба, вызванной друидами, которые претендовали на то, что они обладают этой божественной силой. Предполагалось, что с помощью этой силы они добывали настоящий небесный огонь, который продавали своим приверженцам — для его использования в домашних нуждах — по весьма высокой цене, хотя, по их вере и их рассказам, товар того стоил. Эта вера в создаваемый небом огонь была прочной, глубокой и всеобщей».
То, что языческие ритуалы в Шотландии считались «обычным делом», достаточно ясно видно из одного места в «ХроникахЛамеркоста» (кн. II, ч. VIII), откуда явствует, что Джон, приходский священник Инверкейтинга, что в Файфе, должен был отчитываться перед своим епископом в 1282 г. зато, что праздновал пасхальную неделю «согласно ритуалам Приапа», собрав девушек из города и заставив их петь и танцевать вокруг фаллической фигуры божества. В свое оправдание он сказал, что это «обычное дело для всей страны», и ему было дозволено сохранить свой приход. Точно то же самое в этот же период делал жрец Дарвела Гадарна в Уэльсе, который совершал подобные ритуалы 5 апреля, в пасхальный день. Нет сомнений в том, что та упорная борьба, которую вела кельтская церковь в свой ранний период за свой отдельный праздник Пасхи, возникла из особого почитания кельтского сезонного празднества, восходящего к древности.
Для нас, несомненно, было бы интересно коротко рассмотреть систему подобных друидических ритуалов, о которых мы имеем какую-то информацию, — это помогло бы нам выяснить, в какой мере они способны пролить свет на тайную традицию. Ритуал, который, возможно, описывался чаще, чем любой другой, — это сбор омелы. Из рассказов Плиния и Максима Тирского мы знаем, что дуб являлся священным деревом для кельтов, отсюда следует, что сбор омелы был явно связан с основами их веры. Могилы друидов были выложены дубовыми бревнами, а их священные церемонии неизменно украшали дубовые ветки. Одним словом, сам дуб являлся их божеством.
Омела не часто встречается на дубе, она, скорее, склонна паразитически произрастать на тополе и иве. Я считаю, что большинство писавших о ней в аспекте культового поклонения прошли мимо ее подлинного значения. Ее считали знаком особого расположения бога, символом бессмертия, света с неба и т.д.! Но я полагаю, что она была символом сущности жизни, древние рассматривали ее как протоплазмцческий материал существования.
Ее собирали в шестой день лунного стояния. Плиний указывает, что особые приготовления к празднеству и жертвоприношению проводились поддеревом, на котором росла омела, туда приводились два белых быка, чьи рога никогда не были связаны. Одетый во все белое друид забирался на дерево и срезал омелу золотым серпом. Она падала на растянутую внизу белую ткань. В том месте приносились в жертву быки, и возносились молитвы богу. Среди кельтов омела была известна как «всеисцеляющее» средство, бытовало мнение, что отвар, приготовленный из нее, делает бесплодных животных плодовитыми, что поддерживает мое мнение о том, что это растение считалось протоплазмой жизни. Кэнон Мак-Каллох мудро видит в рассказе Плиния описание ритуала, который «представлял собой смягченный вариант, реликт того, что когда-то было очень важным, но, скорее всего, дело в том, что Плиний приводит здесь лишь несколько живописных деталей и проходит мимо основного смысла ритуала. Он не говорит нам, кем был тот бог, о котором он упоминает, — может быть, это был бог солнца иди бог растительности… быки, возможно, были воплощениями бога растительности». Я думаю, что бог омелы и бык были как раз тем Ху, о котором я уже говорил. Вспомним о том, что изображению Дарвела Гадарна (сожженному в Смитфилде в 1538 г.) приносились в жертву быки. Я полагаю, что этим образом являлся дуб антропоморфной формы. Очевидно, речь шла именно о деревянной фигуре, и мы ведь, конечно, знаем, что «Дарвел Гадарн» было, по сути, другим именем Ху Гадарна, бога изобилия, неизменно ассоциировавшегося в кельтском фольклоре с быком, — бык фактически был его символическим изображением.
Кельтский наконечник железной подставки вертела в виде головы быка из Уэльса
По-видимому, омела в качестве символа сущности жизни вошла в ритуал инициации в тайной традиции точно так же, как пшеница присутствовала в элевсинских мистериях. Она рассматривалась в качестве целебного средства от многих расстройств. Очевидно, на нее смотрели как на изначальную силу самой жизни. Являлись ли «жемчужинами» на оправе котла вдохновения ягоды омелы? Такое предположение может показаться притянутым, но я считаю, что подобная версия вполне вероятна. Может быть, Ху или Артур принесли из Аннуна не только лишь котел вдохновения, но и секрет самой жизни, эмблемой которой служила омела?
Много писалось о приносимых друидами человеческих жертвах. Какому богу или богам приносились эти жертвы? Нам известно, что сооружались огромные плетеные фигуры, и они наполнялись жертвами — преступниками или рабами. Единственными известными мне изображениями британских богов, воспроизведенными методом плетения, являются фигуры Гога и Магога — гиганты в лондонской Ратуше. В любопытной анонимной работе «Гиганты в Ратуше», изданной в 1741 г. и представляющей сейчас большую редкость, говорится, что те фигуры, которые были заменены нынешними в 1708 году, были созданы плетением. Теперь немного поговорим о генеалогии Гога и Магога.
В течение почти двухтысячелетий своего существования имперский Лондон сохранил такой объем сказаний и легенд, который вполне соразмерен его величию и знаменитости. Однако для изучающего эти предания должен представляться исключительно важным тот факт, что, по меньшей мере, восемьдесят процентов этого наследия имеет кельтские и докельтские, причем исключительно благородные источники. Римские, саксонские и норманнские вторжения едва ли в какой-то степени повлияли на окраску исконной лондонской мифологии, по своему характеру столь же всецело бриттской, как и народные сказания Уэльса.
