Здесь довольно хорошо освещен вопрос о происхождении Артура. В саге об Артуре почти все персонажи представляют собой реминисценции древних британских божеств: Кая, Передура и других. Нам остается точно установить, в какой мере обнаруживаются отголоски мистической традиции: 1) в валлийских поэмах, упоминающих об Артуре, и 2) в норманнских и английских романах, повествующих о нем.
Мы уже в достаточной мере обсудили предание об Артуре, как оно представлено на страницах работ Джеффри и Ненния. Ранние валлийские поэмы содержат несколько упоминаний об Артуре — фактически, о нем говорится лишь в пяти, и это, скорее, «исторический», чем мифологический Артур. Но есть одна поэма, которая заслуживает нашего особого внимания. Эта поэма в основном известна как «Добыча изАннуна», она приписывается барду Талиеси-ну Ввиду ее важности для разрешения нашего основного вопроса она приводится здесь полностью. Перевод на английский выполнен Томасом Стифенсом
{45}.
Пою благого Сюзерена, Владыку сей страны,
Что власть высокую свою по всей земле простер.
Мрачна была темница Гвейра
[23]
, угрюмый Кэр Сиди,
Страшась коварной мести Пуйлла и злобы Придери,
Никто на свете до него в нее не проникал.
Тяжелая синела цепь на шее у него,
Средь воплей Аннуна горькой скорбью напев его звучал,
Но даже там великим бардом сумел остаться он.
Нас было втрое больше тех, что могут сесть в Придвен
[24]
,
Но только семеро вернуться смогли из Кэр Сиди.
О, я ль не стою громкой славы, и песен, и хвалы
За то, что сам четыре раза бывал в Кэр Педриван?
[25]
Когда впервые слово правды послышалось в котле?
Когда его своим дыханьем согрели девять дев.
А разве он владыка Аннуна встарь не принадлежал?
По краю этого котла жемчужины блестят.
Он никогда не сварит пищи для труса и лжеца.
Но меч сверкающий над ним взметнется к небесам
И в крепкой длани Ллеминауга изведает покой.
У тяжеленных врат Уфферна чуть теплился огонь,
Когда мы прибыли с Артуром — вот славный был денек!
Нас только семеро вернулось домой из Кэр Ведвид!
[26]
Я ль не достоин громкой славы, и песен, и хвалы,
Чтоб пели их в Кэр Педриван, на Острове Дверей,
Там, где рассвет и тьма ночная встречаются всегда,
Там, где хозяин дорогим вином поит гостей?!
Нас вышло в море втрое больше тех, что вместит Придвен,
Но только семеро вернулись домой из Кэр Ригор!
[27]
Я не позволю славным бардам восторги расточать:
Не зрели подвигов доблести Артура они у Кэр Видир!
[28]
На стенах там пять дюжин сотен стояло день и ночь,
И было очень трудно их дозорных обмануть.
Ушло с Артуром втрое больше, чем мог вместить Придвен,
Но только семеро вернулись назад из Кэр Колур!
[29]
Нет, бездарям я не позволю пустой хвалой бряцать.
Они не видели той сечи и тех, кто бились в ней,
Неведом им тот ясный день, когда родился Гви,
Они не знают, кто его не отпускал в Девви.
Они не видели быка с повязкою на лбу:
Ярмо его — сто сорок ровно ладоней в ширину
О, много нас ушло с Артуром! Печально вспоминать…
Но только семеро вернулись домой из Кэр Вандви!
[30]
Я не позволю петь хвалы трусливым болтунам:
Они не знают дня, когда герой наш в мир пришел,
Ни часа славного, когда на свет родился он,
Ни среброглавого быка, который был у них.
О, много нас ушло с Артуром на славные дела,
Но только семеро вернулись назад из Кэр Охрен
[31]
.
Монахи сбились, как собаки, в группу хоровую
После встречи с ведьмами;
Один лишь курс есть, обращенный по ветру, один,
Ведущий к морю,
Одна лишь искра зажигает огонь волнений безграничных?
Монахи сбились в группу, словно волки после встречи с ведьмами,
Они не знают, когда разделятся рассвет и сумерки,
Не знают также направления ветра и того, кто пробуждает ветер,
И где он умирает, и район, где он ревет и буйствует.
Могила святого стирается и исчезает у подножья алтаря.
Я буду молиться Богу Всевышнему,
Чтоб не был обездолен я — да будет путь Христов моим уделом.
Последняя строка, по предположению Дэйвиса, почти наверняка является позднейшим добавлением. Критики отвернулись от этой крайне непонятной поэмы в отчаянии. Каков ее смысл? Тернер задается вопросом: «Могли Ликофон, сивиллы или какой-либо древний оракул представать более замысловатым?» Дэйвис считал, что дело в «мифологии ковчега». Однако очевидно, что Артур, с которым мы имеем дело здесь, это Артур не романический, не литературный, но мифологический, и что целью экспедиции, в которую он отправился, было исследование областей ада. Поэма написана в том же духе, что и «Разграбление ада», — описывается схождение в бездну, предпринятое, чтобы усмирить его злых обитателей и унести его секреты и сокровища. Это, по сути, часть ритуала для кандидата в адепты в британских мистериях, напоминающая ритуалы для инициатов в осирисских, кабирийских или орфических мистериях.
Если заняться анализом поэмы, то мы увидим, что в первом стихе речь идет о подземной области Аннуна. «Темница Гвейра, угрюмый Кэр Сиди» может быть интерпретирована следующим образом: Гвейр ап Гейрсин предпринял некое путешествие, попытался стать адептом, потерпел неудачу, после чего был заключен в Кэр Сиди, что иногда означает «зодиак», а иногда — сам «Аннун». Он был известен как «один из трех знатнейших узников британского острова» и содержался в рабстве у Пуйлла, князя Аннуна, и Придери, его сына. Возможно, намерением Артура было освободить Гвейpa или позволить ему завершить инициацию, и для этой цели втрое большее число людей, чем то мог вместить корабль Артура «Придаем», предприняли эту задачу Аннун описывается в «Мабиногионе» Пуйлла скорее как роскошное обиталище, полное всяческой роскоши, чем как мрачная бездна, и это показывает, что представление о данном месте к тому времени стало тривиальным.
