«Святые врачеватели, после того как почти истребили язычество на всем острове, стали обращать храмы, которые основывались в честь многих богов, для служения одному-единственному Богу и Его святым и наполнили их собраниями христиан. В Британии было тогда двадцать восемь жрецов и три архижреца, им подчинялось множество других судей, распорядителей и служек. Согласно апостольской заповеди, они удалились от идолопоклонства; те, кто были жрецами, стали епископами, те, кто были архижрецами, стали архиепископами. Местопребыванием архижрецов являлись три благороднейших города, а именно Лондон, Йорк и Город Легионов, старые стены и здания которого были расположены над рекой Уске в Гламорганшире. Этим трем, теперь очищенным от предрассудков, были переданы двадцать восемь епископов с их епархиями».
Это описание обычно считается целиком вымышленным. Но если вспомнить то, что уже говорилось о кульдеях и о существовании в британской церкви на протяжении многих веков касты, которая во многих отношениях отличалась от ортодоксального клира, то не покажется совсем уж невозможным, чтобы этот рассказ основывался на реальных фактах, пусть и не совсем точно приведенных.
Далее нас интересует упоминание о Мерлине, у которого Вортигерн спрашивал совет относительно строительства башни, в которой он мог бы успешно защищаться от ярости саксов. Услышав, что Мерлин — это человек, у которого никогда не было отца, и, будучи наущенным магами отыскать как раз такого человека и окропить фундамент башни его кровью, с тем чтобы получить защиту от землетрясения, которое башню постоянно опрокидывало, — Вортигерн посылает за ним. Он идет вразрез с наущениями магов и говорит королю, что его башня не выстоит из-за двух драконов, красного и белого, которые лежат под ней в подземном озере. Потом Мерлин пророчествует относительно будущего Британии в таком тоне, который, должно быть, был позаимствован из валлийских источников.
Позднее Аврелий, король Британии, желая возвести памятник тем британским аристократам, что были убиты саксами, спросил совета у Мерлина относительно того, какого рода должен был быть монумент. Чародей посоветовал ему послать в Ирландию за «Танцем Гигантов» (Стоунхенджем), который должен был стать долговечным памятником. На это Аврелий рассмеялся, и Мерлин, упрекая его, сказал: «Я прошу Ваше Величество воздержаться от напрасного смеха, поскольку то, что я говорю, не вздор. Это мистические камни, они имеют лечебное значение. Древние гиганты привезли их с самого отдаленного берега Африки и установили в Ирландии. Они были составлены так, чтобы в них можно было устраивать купальни в случае болезни. Методика этих людей заключалась в том, что вода омывала камни, а больных помещали в эту воду, которая служила надежным средством лечения. С таким же успехом они излечивали и раны, лишь добавляя в этом случае определенные травы. Нет такого камня, который не имел бы каких-либо лечебных свойств».
«Танец Гигантов»
Так что камни были взяты в указанном месте и переправлены в Британию для новой установки.
Я считаю, что этот рассказ доносит до нас в несколько искаженном и туманном виде предание о действительно имевшем место переносе ряда камней, составляющих Стоунхендж, на равнину Солсбери. У меня и в мыслях нет полагать, что Стоунхендж мог быть возведен друидами, поскольку существуют абсолютно достоверные свидетельства того, что он был построен в 1700—1800 гг. до н.э., хотя он, конечно, использовался друидами в их время. Но я хотел бы указать здесь на африканские корни культа, с которым связан Стоунхендж, — о чем упоминает легенда, — и обратить внимание на то, что некоторые из камней, а именно подпорки меньшего размера, имеют неместное происхождение, — по словам д-ра Томаса, занимающего пост в Геологической службе Ее Величества, — они из горной цепи Присцилли в Пемброкшире. То, что они были установлены несколько позднее, чем большие внешние камни, это несомненно. Их «чужое» происхождение, таким образом, совершенно доказано, и я полагаю, что повествование Джеффри об этом событии — это несколько искаженные, траченные временем воспоминания о том, как эти мегалиты доставлялись с запада на восток. Таким образом, его история в значительной степени имеет под собой реальные основания, как исключительно важная и заслуживающая уважения фиксация преданий
{43}.
Но был ли Мерлин действительно друидом? Есть ли какие-либо основания полагать, что он вообще существовал?
Г-н Кендрик замечает по этому поводу: по сути, истории о Мерлине увязываются с двумя различными людьми: один — это живший в VI веке валлийский князь Мирддин аб Морфрин, а второй — пророк при Вортигерне Амброзии, который фигурирует в Historia Britonum
[20]
Ненния. Джеффри употреблял имя Мерлина по отношению к обоим этим людям, а потом стал строить истории о них так, словно они относились к одному человеку. Валлийский князь, конечно, является героем его позднейшей «Vita Merlini», тогда как в более ранней Истории Британского Королевства в его сознании в первую очередь присутствует Амброзии; кроме того, в своей первой работе он ясно говорит о том, что Амброзии являлось еще одним именем Мерлина.
Однако другие авторитетные исследователи иначе определяют фигуру Мерлина. Кэнон Мак-Каллох считает его «абсолютным магом, возможно, древним богом, наподобие ирландского бога друидизма». Рис считал, что он представлял собой вариант кельтского Зевса, которому поклонялись в Стоунхендже.
Некоторые ученые, в числе которых граф де Вилльмарке, считали фигуру Мирддина аб Морфрина отличной от Мерлина-Амброзия, или Мерлина Эмриса, как его иногда называли. Но оба жили в Стрейтклайде, оба были чародеями и предсказывали одни и те же события. Мерлина-Амброзия мы обнаруживаем молодым человеком, жившим примерно в 480 г. при Вортигерне, а Мерлина аб Морфрина мы встречаем при дворе Риддерха Хаэла около 570 г. Мерлин аб Морфрин являл собой личность, чей характер составил ядро, из которого позднее выкристаллизовался романический герой. При дворе Риддерха Хаэла он был известен как Лалокин, или «близнец», и в диалоге между ним и его сестрой Гвенддидд она называет его «моим всемирно известным братом-близнецом». Валлийские барды XII века вкладывали предсказания Мерлина-Амброзия в уста Мерлина аб Морфрина, и это было столетие спустя после того, как была написана история Джеффри, так что, они, должно быть, считали две эти фигуры идентичными. Вероятно, Мерлина-Амброзия так называли потому, что ему покровительствовал Аврелий Амброзии, брат Утера Пендрагона, который, как считалось, уничтожил непатриотичного Вортигерна и перенес на другое место Стоунхендж. По всей вероятности, Мерлин-Амброзий — это мифологический персонаж, увязанный с реальной фигурой Мерлина аб Морфрина, имя которого в его молодости, видимо, как-то увязывали с Аврелием Амброзием. Ряд валлийских поэм приписывается Мерлину, и нет веских причин не считать его реально существовавшей личностью, «верховным бардом долины реки Клайд», — как называет его сестра, — известным как чародей и мудрец, живший в VI веке. Мне известно, что ученое мнение последних лет абсолютно отвергает реальность существования Мерлина, но то, что Мерлин действительно существовал, доказуемо, и я не могу присоединиться к суждениям, очевидным образом основанным скорее на чувстве презрения к преданию и даже фактическим данным, чем на логике и исторических свидетельствах. Видеть, как отвергается целый корпус литературы об Артуре — наподобие того как археолог, принадлежащий к школе «мерной ленты», мог бы отвергнуть некий артефакт, поскольку у него нет «определяющего горизонта» — весьма болезненно. Когда же эти критики поймут, что предание, если к нему отнестись должным образом, не менее ценно, чем письменное свидетельство? Однако валлийские поэмы, которые, по предположению, написаны Мерлином, несомненно относятся к гораздо более позднему времени, чем период его жизни.
