У нас в классе он был, как теперь сказали бы, неформальным
лидером. Смазливый мальчик, спортивный, во всем заграничном — папа у Яся был
выездной, а впоследствии и номенклатурный. Учился Ясь в медицинском, как и я.
Не потому что хотел стать врачом, а потому что его папаша ведал импортом
лекарств во Внешторге. Пристроил туда же и сынулю. Пока я просиживал над
учебниками, ассистировал на операциях, торчал на ночных дежурствах, Ясь
разъезжал по миру. Торговал отечественной гомеопатией, закупал лекарства. И по
этой части завязал активнейшие, прямо-таки дружеские контакты с некоторыми
колумбийскими компаниями. Соображаете, к чему я клоню?
— Наркотики?
— Естественно. Тут как раз Советский Союз развалился.
Бардак, безнадзорность, самое время половить рыбку в мутной воде. И Ясь
оказался отличным рыбаком. Пока бизнесом заправляли бандиты, вел себя тише воды
ниже травы. Потом, когда одних бандитов перестреляли, а других пересажали,
как-то само собой вышло, что Олег Станиславович из консультанта, посредника,
полезного «пацана» превратился в самостоятельного авторитетного
предпринимателя. Умеет за себя постоять, на хвост наступать не дает. Опять же с
большущими связями, от Кремля до Медельина. Сеть круглосуточных драгсторов
«Добрый Доктор Айболит» ему для чего понадобилась, знаете? Думаете, аспирином и
газировкой торговать?
До сего момента именно так Николас и думал, но тон вопроса
явно предполагал отрицательный ответ, и потому Фандорин покачал головой.
— Правильно. Какой доход от газировки? У Яся свой проект,
существенно отличающийся от моего, но тоже завязанный на тендер по «Ильичу». На
мощностях комбината он сможет развернуть массовое производство
«суперрелаксана». Слыхали про такой чудо-препарат?
— Нет.
— А между тем о нем много пишут и говорят. Волшебное снадобье,
изобретенное отечественными гомеопатами на основе древесных грибов. Незаменимое
средство от неврозов, мигрени, депрессивных состояний, абстинентного синдрома.
Разработано научно-исследовательским центром фирмы «ДДА». Средств на пиар Ясь
не жалеет. На лоббирование тоже. «Суперрелаксан» блестяще прошел испытания,
получил лицензию и рекомендован к безрецептурному применению. Средство и в
самом деле уникальное: быстрого действия, без каких-либо побочных эффектов.
Кроме одного… — Куценко сделал паузу. — Я потратил полтора миллиона на
собственное исследование свойств «суперрелаксана». Обнаружилось, что у людей,
склонных к медикаментозной зависимости, эти таблетки со временем создают
стойкое привыкание.
— Это что, наркотик?
— Да. Медленно действующий, так что поначалу нет никаких
тревожных симптомов, но мощный, очень мощный. По мере привыкания к
«суперрелаксану» и увеличения дозировки круг интересов реципиента сужается,
подавляется регенеративная способность, развивается апатия. Наладив массовое
производство, Ясь собирается развернуть бешеную рекламную кампанию. В течение
первого года таблетки будут очень дешевы. Со второго года, когда включится
механизм привыкания, цены на «суперрелаксан» постепенно начнут расти. К тому
времени и драгсторы как раз расползутся по всей России. Розовая мечта любого
предпринимателя — замкнутый цикл от добычи сырья до розничной торговли. Мой
старый дружок задумал всю страну на «колеса» подсадить. Такой вот у него
бизнес-проект.
— Но почему вы не обнародуете результаты своих исследований?
— воскликнул Фандорин. — Об этом же нужно кричать, бить в колокола!
Мират Виленович снисходительно улыбнулся:
— Свобода слова, Николай Александрович, это когда один
кричит одно, другой противоположное, и кто громче орет, тому больше верят.
Здесь мне за Ясем не угнаться — он начал орать много раньше и преуспел много
больше. Нет, в колокол звонить я не буду. Я ведь не звонарь, а хирург. И решу
эту проблему как привык — с помощью скальпеля. А вы мне поможете, потому что
одна голова хорошо, а две лучше. Ведь поможете?
— Конечно! Если смогу…
— Ну вот и отлично. Работаем. Куценко нажал кнопку
интеркома.
— Игорек? Бери Ходкевича и живо ко мне. Тут одну задачку
надо порешать.
И минуту спустя начался военный совет, но с участием не двух
голов, а четырех. Кроме хозяина дома и Фандорина в совещании приняли участие
Игорек, секретарь Мирата Виленовича, и Павел Лукьянович Ходкевич, управляющий
усадьбой.
Ситуацию изложил сам Куценко — бесстрастно, кратко, будто в
самом деле речь шла о шахматной задачке. По времени эта сводка была раз в шесть
короче, чем многословное признание Николаса, а по информативности
содержательней, потому что, когда в завершение Мират Виленович спросил:
«Вопросы есть?», таковых у слушателей не оказалось, только
управляющий почесал стриженную ежиком макушку и инцестуально выругался.
— Вопросов нет, значит, исходные условия понятны, —
констатировал главнокомандующий. — Тогда предложения. Игорек, ты что это
рисуешь?
— Схему, Мират Виленович. Сейчас, подождите, пожалуйста,
минуточку. Диспозиций без карты не бывает.
Человек-гора говорил мягким, рассудительным голосом
мальчика-отличника, плохо сочетавшимся с богатырской статью. Ах да, он ведь
учился в Америке, вспомнил Николас и не удержался, спросил:
— Игорь, а какой университет вы заканчивали?
— Уэст-Пойнт, — ответил секретарь, старательно обводя
какие-то детали рисунка красным фломастером. — Вот, прошу.
Все склонились над схемой, изображавшей усадьбу и ее
окрестности.
— Предложение сводится к следующему. В четыре ноль ноль
«мерседес» и два джипа выезжают из ворот. Пустые, с одними шоферами. Личный
состав скрытно выдвигается сюда и сюда, в засаду. В пять тридцать господин
Фандорин, согласно полученной инструкции, отключает двенадцатый датчик,
расположенный вот в этом секторе. Противник проникает через этот квадрат на
территорию и попадает под перекрестный огонь с позиций, обозначенных цифрами 3,
4 и 5. Не уйдет ни один, гарантирую.
Диспозиция выглядела впечатляюще, но оценка Мирата
Виленовича была саркастической:
— Ты что, Игорек, штангу перекачал? Давай, устрой мне тут
разгром немецко-фашистских захватчиков под Москвой. Плакал тогда мой тендер.
Нет уж, господа хорошие, обойдемся без пальбы. А что ты скажешь, Лукьяныч?
Управляющий пососал висячий ус, хитро прищурился.
— А шо я вам ховорил, Мират Виленовитш? Кохда датшу
обустраивали, помните? Вы мне: затшем нам туннель, шо за хлупости? А я вам:
подумаешь, двести тышщ, а мало ли шо? Пускай вже будет. Хто прав-то оказался,
а? Нынтше туннельтшик в самый раз сгодится.
— Ну-ну, — поторопил его Куценко. — Ближе к делу.
