Фандорин сделал знак горничной, чтобы принесла из прихожей
саквояж, а сам подивился Жанниной предусмотрительности. Вместе с ключами от
машины, водительскими правами и телефоном он получил отцовский баронетский
патент, который должен был храниться дома, в шкафчике, рядом с прочими родовыми
реликвиями. Выводов отсюда проистекало как минимум два. Первый: оказывается,
помощники Жанны умеют проникать в чужие квартиры и производить там обыск, не
учиняя погрома и вообще не оставляя каких бы то ни было следов. И второй вывод,
еще более пугающий: Алтын и дети от подобных вторжений абсолютно ничем не
защищены. Именно это Жанна, должно быть, и хотела ему лишний раз
продемонстрировать.
Пока Инга Сергеевна с любопытством разглядывала
геральдических зверей на грамоте, Николас для пущего эффекта прибавил:
— Как видите, нашему баронетству нет и тридцати лет, но
вообще род Фандориных очень древний, еще от крестоносцев.
Хозяйка смущенно попросила:
— Можно я сделаю ксерокопию? Нет, нет, не для проверки, что
вы! — Блеснув голливудской улыбкой, призналась. — Хочу подругам показать, а то
не поверят. Знаете, я ведь тоже из дворянского рода. Мой прадед, Серафим
Пименович Конюхов, при царе Александре Третьем получил личное дворянство. Вот
он, видите? Я по старой фотографии заказала.
Посреди стены, на самом почетном месте, висел сияющий лаком
портрет чиновника, судя по выпученным глазам и носу картошкой, а в особенности
по имени-отчеству, выслужившегося из поповских детей. Николасу стало стыдно,
что он расхвастался своими крестоносцами, однако Инга взирала на своего предка
с гордостью. Наверное, полагала, что личное дворянство — это какая-то особенно
почетная разновидность аристократии, с личным шофером и личной охраной.
А дальше разговор перешел в аспект практический: сколько
гувернер будет получать, где жить, с кем питаться. Из этого Николай понял, что
пропуск на эшафот он себе благополучно добыл, и внутреннее напряжение немного
ослабло.
— Наша Мирочка — девочка необыкновенная, вы сами увидите, —
стала рассказывать хозяйка про ученицу. — В чем-то она гораздо взрослее своих
сверстниц, а в чем-то, наоборот, сущий ребенок.
Могу себе вообразить, кисло подумал Фандорин, представив
себе, что за чадо могло взрасти в этом кукольном доме за глухой стеной, сплошь
утыканной видеокамерами. Что было, действительно, необычным, так это имя. Во
внешности Инги Сергеевны ничего семитского не было. Быть может, господин
Куценко?
— Девочку зовут Мирра? — переспросил Николас.
— Нет-нет, — засмеялась хозяйка. — Имя у нее, конечно,
ужасное, но не до такой степени. Не Мирра, а Мира, уменьшительное от «Миранда».
Претенциозно, согласна, но нас не спрашивали.
Это загадочное высказывание поставило Фандорина в тупик,
однако лезть с расспросами он не решился.
— Во-первых, нужно заняться с Мирочкой английским — чтоб был
такой же чудесный выговор, как у вас. — Инга Сергеевна стала загибать тонкие
пальцы с серебристыми ногтями. — Во-вторых, хорошо бы, чтобы она и по-русски
тоже говорила, как вы. Неграмотное строение фразы, вульгаризмы — это еще
полбеды, но ей нужно избавиться от этого жуткого прононса! Далее. Общий
уровень. Выработайте культурную программу, привейте ей хороший вкус, базовые
представления об изобразительном искусстве, музыке. Особенное значение мы с
мужем придаем правильному чтению. Не обязательному, которое включено в школьную
программу, а внеклассному. Именно по начитанности этого рода тонкие люди
определяют, что ты за человек.
Николас с серьезным видом кивнул, подумав, что потуги новой
элиты на утонченность по-своему трогательны. Мужьям, конечно, не до
«внеклассного чтения», они слишком заняты проблемами выживания и пожирания себе
подобных, всякими там откатами, обналичками и заморочками. Но женщины, извечные
оберегательницы и покровительницы культуры, уже устремляются душой к
прекрасному, даже если пока оно еще имеет вид пухлых купидончиков на расписном
потолке и чудовищных портретов в золотой раме. Ничего, они наймут своим
отпрыскам дорогих бонн и гувернеров, научатся отличать искусство от китча.
Скоро, очень скоро взбитое молоко российской жизни обрастет слоем нежнейших
сливок.
— Агбарчик, золотце! — воскликнула вдруг хозяйка, прерывая
свой монолог. Вытянула губы трубочкой, протянула руки книзу, и на колени ей
впрыгнула беленькая ухоженная болонка. — Познакомься, это наш новый друг. Лаять
на него нельзя, кусать тем более.
К собакам Фандорин всегда относился с симпатией, но от вида
этой его передернуло — вспомнились слова Жанны, сказанные во время безумной
гонки по шоссе.
Болонка соскочила на пол и дружелюбно потыкалась Николасу в
ботинок. С отвращением глядя на ее мокрый нос и болтающийся розовый язычок,
магистр сдавленным голосом сказал:
— Славный песик. Но почему «Агбар»? Разве это не мужское
имя?
— А он у нас и есть мальчик, — просюсюкала хозяйка,
подхватывая повизгивающего Агбара на руки. — Смотрите, как он на вас смотрит.
Вы ему понравились… Так на чем я остановилась? Ах да. Про внеклассное чтение я
уже сказала. Теперь самое главное. Девочку нужно обучить манерам, она
монструозно невоспитанна. Школьные предметы — не ваша забота. К Мирочке ходят
профильные учителя, и она очень неплохо успевает по всем дисциплинам. Но как
она держится, как разговаривает, как ходит! Девочка кошмарно запущена. Во весь
рот зевает, даже не прикрываясь ладонью. Когда икнет, говорит: «Икотка-икотка,
беги на Федотку». Если кто-то чихает, желает доброго здоровья. Представляете?
Николас сочувственно покивал.
— Я бы хотела, чтобы уже к Новому году ее можно было
вывозить в свет.
Он с трудом сдержал улыбку, представив этот «свет»:
вчерашних завмагов, райкомовских работников и бухгалтеров, изображающих из себя
салон Анны Павловны Шерер.
— Но еще до того, в ближайший вторник, Мирочку ждет первое
серьезное испытание. Отец решил устроить прием в честь ее дня рождения.
Соберется много гостей. Она не должна ударить лицом в грязь. Как вы думаете,
сэр Николас, многого ли вы сумеете добиться за столь короткий срок?
Он озабоченно покачал головой и нахмурил лоб, как это делает
ДЭЗовский сантехник, когда говорит: «Ну не знаю, командир, сам гляди, работы
тут много, а у меня смена кончается».
Окончательно входя в роль, сказал:
— Сделаем. Зевать она будет с закрытым ртом, это я вам
гарантирую. Кстати, сколько вашему ребенку лет?
Ответ был неожиданным:
— Через три дня исполнится восемнадцать.
Вот тебе на! Хозяйка выглядела максимум лет на тридцать.
