Дженни вспыхнула, губу прикусила, уперлась взглядом себе меж ног. После долгих минут, в течение которых мы с Лиз нетерпеливо теребили ее, она наконец-то выдавила из себя нечто, в звуках чего будто «вода» булькнула.
– Повтори, пожалуйста, – попросила я. – У меня слух не как у собаки.
– Зато от тебя несет как от собаки, – заржала Лиз.
– Пошла ты, знаешь, куда с такими манерами?!
– Я зову свое ненаглядное сокровище «уотерфорд», – сказала Дженни, прерывая нашу с Лиз перебранку.
Мы обе одинаково удивленно воззрились на нее.
– Объясни, – попросила Лиз, отхлебнув вина из бокала.
– Вы ж знаете, – пожала плечами Дженни, – «уотерфордское стекло»
[95]
такое, что из него лучшую посуду делают. Так что со своего «уотерфорда» я позволяю есть только лучшим.
Лиз фыркнула:
– А почему б тогда тебе не назвать это «китайским фарфором»?
Дженни подумала с минуту, потом ответила, храня на лице удивленное выражение:
– Так я ж никогда не была в Китае.
– Ладно, пошли дальше! – объявила я. – Лиз, тот же вопрос. Назови ту же зверушку.
Чтой-то комната куда-то вбок поехала?
Лиз глотнула еще вина и выговорила, подражая расхожему австралийскому акценту:
– Влагуха. Как в песне поется, «может, влагуха сожрала твой пипчик».
Радио, звуки которого неслись из кухни, наконец, перестало зудеть рекламой и переключилось на музыку.
– Обожаю эту песню, – мечтательно сказала Дженни. – Она меня всю прям упаковывает.
– А штамп она на тебе ставит? – засмеялась Лиз.
– Ага, проститушкин штамп! – заорала я.
С чего это я орала?
– У меня ни одной тату нет, – уверила Дженни.
– Теперь очередь Клэр, а я выбираю, о чем спор, – заявила Лиз.
– Слушай, это я должна выбирать, – возразила я.
– Заткнись, шлюха! Спорим, что ты не пошлешь Картеру фотку своих сисек.
– Погоди, что ты сказала? – переспросила Дженни. – Не расслышала тебя без очков, – бормотала она, разливая вино по бокалам. Лиз, не обращая на нее внимания, по-солдатски проползла по полу, схватила мой телефон, лежавший в центре кружка, что мы образовали, и вручила его мне. Я и секунды не колебалась, выхватила из ее рук мобильник и нажала на нем кнопку фотоаппарата, залпом выпив остатки вина из бокала: жидкой храбростью поднакачалась.
Задрав футболку с лифчиком до самого горла, я вытянула руку перед собой как можно дальше и быстренько щелкнула картинку. Футболка с лифчиком вернулись на исходные рубежи, а я перебрала контакты в своем телефоне прежде, чем кто-то успел слово вымолвить.
– Гребаная шелуха! – восторженно выпалила Лиз. – Я ж имела в виду только фотку декольте. Мне и нужды не было, чтоб ты тут начала своими завлекалками перед нами размахивать.
– У Клэр классные бобосы, – вздохнула Дженни, печально глядя на перед свой футболки.
Я приложила сисечное фото к пустому сообщению, отстукала текст «Мы ждем тебя» и надавила на «отправить».
Вот это был взлет! Теперь я вовсю ощущала себя типа Жанной Д’Арк, только, может, из какого-нибудь нынешнего кино. Гореть на костре – звучит как-то не забавно. Зато меня совершенно колбасит от короткой стрижки, от скандирующих «честное честно» людей, которые толпами идут за мной и моими беззаконными друзьями, попирая границы государства. Я повернула к Лиз телефон и показала ей текст.
– О, маленький кузнечик, ясно, что тебя не научить ничему, – сказала Лиз, делая вид, что смахивает с глаза фальшивую слезинку.
– В данный момент я не чувствую себя очень вразумнительной, – промямлила Дженни, шлепаясь на спину и уставив взгляд в потолок.
– Вразумительной! Вразумительной, Дженни. Твою ж мать, кто-нибудь, достаньте этой сучке «Энциклопедию Британика», – заорала Лиз со своего места на полу.
– ЧЕСТНОЕ ЧЕСТНО! – вопила я, вздымая кулак.
Я принялась складывать брошюрки, а Лиз на карачках переползла к Дженни и попробовала помуштровать ту, как новобранца, по фонетике. Пока она заставляла Дженни отжиматься и повторять за ней слова, я встала и пошла на кухню порезать сыра и прихватить тарелочку крекеров.
Соображение задним умом: орудовать сыром на терке, когда кровь при анализе на «мерло» выдавала в высшей степени положительный показатель, было не лучшей затеей.
* * *
– По яйцам! Лупи его по яйцам!
Я опустился на диван и закатил глаза, поняв, что в схватке Абсолютного бойцовского чемпионата, которую мы смотрели, начался новый раунд.
– Лады, серьезно. Кончай с разговорами про лупить по яйцам, – заворчал я.
Дрю глянул на меня и надулся:
– Да ладно тебе, твой парень даже не проснулся.
Я оглянулся на спавшего на диване Гэвина. Его тельце свисало с валика дивана, голова и ручонки болтались, едва не касаясь пола, а коленки зарылись в подушки. Как, черт возьми, он смог уснуть в таком положении?
– Просто хочу уберечь тебя от ярости Клэр. Честно, ради твоей же собственной безопасности, – проговорил я, глядя на футболку Дрю с нарисованной парочкой, медленно бредущей по песку, и надписью: «Обожаю долгие прогулки по пляжу… после купания в анале».
– Да я на всех на вас яйца положу, – сдавленно выговорил во сне Гэвин, по-прежнему свешиваясь с конца дивана.
Я значительно посмотрел на Дрю.
– Эй, Картер, – позвал меня вернувшийся с кухни Джим. – Зачем Клэр шлет мне фотку своих сисек, сопровождая ее словами: «Мф жгем Етбя», а?
– Что?! – в один голос вскрикнули мы с Дрю.
Джим протянул мне мобильник, и я склонился посмотреть.
– Серьезно? – завопил Дрю. – Клэркины титьки на этом мобильнике? – Он соскочил с дивана и попытался перехватить мобильник раньше меня.
Перепугавшись, я слетел с кресла прямо ему на спину и руками сдавил шею.
– Ты что, твою мать, делаешь? Отпусти меня, раздолбай, – вопил Дрю, крутясь и пихаясь, стараясь скинуть меня.
– Даже не думай смотреть на эту фотографию, елдосос, – пригрозил я, силясь удержать его шею в захвате одной рукой, а другую протягивая к Джиму за мобильником.
Телефон же вдруг выдал сигнал, Джим рванул его к себе и округлившимися глазами разглядывал увиденное. Дрю перестал дергаться, и мы оба просто стояли, ожидая. Ну, скажем, это Дрю стоял, а я по-прежнему болтался у него на спине, как вареная макаронина.
