Кабан прекратил смеяться и посмотрел на меня осмысленно.
- Петля? Нашли все-таки.
- Что нашли? - подозрительно вступил в разговор Мун.
- Наладонник твой, - хохотнул Васька, снова делаясь безумным. - И веревки. Это я их подбросил. Я их с собой сколько времени тащил. Два раза подкидывал, вы мимо проходили. На третий нашли. И купились.
- Сука, - процедил Мунлайт сквозь зубы. Васька снова заржал. От того Кабана, что я видел еще пару часов назад, не осталось и следа. Господи, что у него с головой?
- Стоило тащить с собой это фуфище, чтобы так вас напаять и посмотреть на ваши глупые хари, - веселился Васька. - Ладно, хватит, Угрюмый. Бери автомат, пошли.
Я наклонился за оружием. И не боится ведь. Хотя чего ему бояться? Если я выстрелю, рванет граната. И не одна. А мы совсем рядом, так что считай, все тут и ляжем. Вот если б отойти от Васьки подальше, были бы шансы. А так шансов никаких. А ему ведь тоже терять нечего теперь. Тут или пан, или пропал.
- Стой, - окликнул меня Васька.
Я поймал себя на том, что уже пошел в сторону долговской базы. Остановился.
- Этих кончать надо, - кивнул Кабан на Муна с Хлюпиком.
Я посмотрел на своих бывших компаньонов. Мун был собран и не улыбался. Хлюпик растерянно молчал. Что-то не сильно на них похоже. Надо будет перенять этот метод Кабаний и использовать потом. Хохмит Мун больше чем надо, хватаешь гранату. Пристал Хлюпик с дурацким вопросом, дергаешь колечко. Шокотерапия.
Вот только будет ли это «потом»?
- Нет, - помотал я головой. - Я в них стрелять не стану. Лучше сразу взрывай.
Кабан набычился, налился краской. Кажется, его стало в два раза больше. Я демонстративно опустил автомат.
- Ладно, - согласился Васька неожиданно легко и добавил Муну и Хлюпику: - Он вас пожалел.
- Спасибо, - буркнул сталкер.
- Я к тому, - пояснил Кабан, - что если кто-то решит мне в спину выстрелить, то вы его похороните. А он вас пожалел.
Я посмотрел на Муна, тот подмигнул. Васька кивнул мне, приглашая уже топать. Я повернулся и пошел прочь.
Кабан шел следом. Судя по звуку, шагах в пяти. Надеюсь, палец у него судорогой не сведет. Очень не хотелось бы. А то Муна с Хлюпиком я спас, а меня уже никто не спасет. Ни подмигивающий Мунлайт…
Стоп. Чего это расподмигивался? Благодарность выразил таким образом или радость? С другой стороны, чего бы ему не радоваться? Петли, как оказалось, нет.
Васька от него отстал. Живи и радуйся. Или он так со мной попрощаться решил?
Господи, да плевать ему на все Васькины «он вас спас, а вы его похороните». Бесполезно давить на совесть тому, у кого ее нет. А чем и о чем сейчас думает Мунлайт? Я съежился. Сейчас как жахнет в спину, и нет ни Кабана, ни Угрюмого. Мы ведь уже далеко отошли. Расстояние безопасное. Или…
- Угрюмый, беги!
Крик резанул по ушам, расставляя все точки над «i». Кричал Мунлайт. И кричал издалека.
Я не стал оглядываться. Лучше чуть позже убедиться в своей правоте, чем удовлетворить любопытство и помереть на радостях.
Второй раз кричать Муну не пришлось. Я дернул с места в карьер. Со всей поспешностью, на какую был способен. Вкладывая в рывок все силы. Стометровки так не бегал, как здесь выложился. Впрочем, в нормативах все проще. Стимула-то нет. Не сдал, отправили на пересдачу. Не страшно. Вот если б не сдавшего норматив ставили к стенке, наверное, результаты в среднем по стране сильно улучшились. Желание жить - не последний аргумент и весомый стимул.
За спиной заорал что-то непечатное Кабан. Затопали по траве тяжелые ботинки. Васька пытался догнать меня, но я знал, что борюсь за свою жизнь, а он еще толком не понял, зачем ему нужно бежать.
Застрекотал автомат. Слава богу, Мун управляется с автоматом лучше Хлюпика. Только б не промазал. Только б не заклинило. Только б…
Преследователь сбился с ноги и, судя по звуку, полетел на землю. Сейчас как долбанет… Сделав еще один фантастических размеров скачок, я кинулся на землю. И вовремя.
Взрыв перекрыл все звуки. Дикий грохот растворился в гудящей тишине. На какое-то время я лишился слуха. Потом появился гуд, и я понял, что гудит в голове. Я приподнялся на трясущихся руках, перевернулся. Сел.
Тянуло плечо. Все-таки царапнуло мелким осколком. Но в остальном мне сказочно повезло. Я огляделся. Ни Муна, ни Хлюпика я с такого расстояния в тумане не видел. Зато видел место приземления Васьки Кабана. Не знаю, подстрелил его Мунлайт, или он сам споткнулся, но повалился он вперед, на живот. Тем самым закрывая рвущиеся гранаты собственным телом. Ирония судьбы: хотел меня рвануть, в результате спас, приняв на себя весь удар.
От самого Васьки мало что осталось. По сути, и хоронить нечего, если, конечно, кому-то вступило бы в башку его похоронить.
Я попытался встать, но неудачно. Руки и ноги тряслись. Во всем теле была жуткая слабость. Да еще тошнило до кучи хуже, чем с похмелья. Зато чуть прояснилось в голове и возвращался слух.
- Угрюмый! - звали издалека.
Голос глухой и гулкий. Кто это? Мун? Или Хлюпик?
- Я здесь, - отозвался я.
С удивлением отметил, что и себя тоже слышу как-то странно. Что это? Легкая контузия? Никогда не пробовал на себе, как это, быть контуженным. Так что даже сказать, оно это или нет, не могу.
Сделав над собой усилие, я перевалился на живот и встал на четвереньки.
- Угрюмый! - снова окликнул гулкий голос.
- Да здесь я. Сюда!
Гаркнул так, что почувствовал, как напряглись связки. Значит, громко. Потому что на слух понять, насколько громко кричу, я пока не мог.
Вдалеке проступили два смутных силуэта. Я с трудом поднялся и помахал рукой.
Они увидели меня. Задвигались быстрее. Первым был Хлюпик. Мунлайт отставал от него всего на несколько шагов. Зря сталкер пустил его вперед. Ох, зря. Пошел бы первым, все могло бы выйти по-другому.
Хлюпик шел быстро. Рожа светилась радостью. Увидев меня, он просиял и крикнул:
- Угрюмый!
И устремился вперед. Вот только поравнявшись с останками Кабана, практически наткнувшись на них, вздрогнул и шарахнулся в сторону. Улыбка сползла с него в мгновение ока. А следом слетела ухмылка и с топавшего на два шага позади Муна.
Этот-то чего такой впечатлительный, успел подумать я.
- Стой, дурень! - заорал «впечатлительный» и ринулся вперед, жестко отпихивая Хлюпика плечом.
Тот пошатнулся и, не удержав равновесия, кубарем полетел на землю. Мунлайт остановился как вкопанный. Чуть пошатнувшись корпусом, замер. Что там происходит?
Забыв про боль, тошноту и слабость, я почти побежал навстречу. Откатившийся в сторону Хлюпик поднимался на ноги, непонимающе лупая глазами. На лице Муна тоже было удивление, но с другим оттенком. И в отличие от Хлюпика он не двигался. Как остановился, так и стоял, как памятник Дюку Ришелье.
