Она жила в лихорадочной спешке,
Нужно было работать, не тратя времени даром.
Рука Шарлотты не знала усталости:
Десятки страниц одних только текстов.
Она должна написать историю всей семьи,
Пока еще не слишком поздно.
Последние иллюстрации сделаны явно наспех,
Как будто автор не рисовал, а в панике мчался куда-то.
Эта безумная гонка меня потрясает:
Вторая часть книги – творчество на краю бездны.
Загнанная, истощенная, Шарлотта не думала о себе.
Губила, сжигала себя. До конца.
Одно из писем Шарлотта завершила такими словами:
Я вжилась в роли всех персонажей пьесы.
Исходила все их дороги.
Так я стала самой собой.
Особенно поражает меня последний ее рисунок:
Шарлотта изобразила себя на морском берегу.
Она видна со спины,
На спине мы видим название: «Leben? Oder Theater?»
[27]
Так, на самой себе, она завершила книгу, чьим сюжетом была
ее жизнь.
Этот образ имеет странное сходство с одной из ее фотографий:
Шарлотта пишет картину на самой вершине горы,
Которая возвышается над Средиземным морем.
Она с недовольным видом глядит в объектив,
Словно фотограф ворует частицу ее вдохновения,
Миг ее жизни, посвященный союзу с природой.
Шарлотта как будто сливается с травами и цветами
Под чарующе ясным небом,
Чье сияние напоминает последнюю фразу Гёте.
Поэт, в преддверии смерти, воскликнул: больше света!
Ибо, чтоб умереть, нужен сияющий свет.
10
Час за часом она сортировала рисунки,
Наводя порядок в своей истории,
Нумеруя созданные недавно картины,
Добавляя последние музыкальные иллюстрации.
Все это уместится в три пакета,
На которых Шарлотта напишет: Property of Mrs Moor
[28]
,
Ибо ее работа должна отойти к Оттилии,
Если самой ей придется бежать, если ей суждено умереть.
А пока она делала все возможное, чтобы сберечь свой труд,
Спрятать его в надежное место.
Шарлотта сложила пакеты в большой чемодан,
Окинула скромный гостиничный номер прощальным взглядом.
Ее снедало особое чувство —
Радость, смешанная с печалью.
Работа готова, и вот передышка от каторжного труда.
Перед ней вдруг возник окружающий мир, почти позабытый.
О, как он прекрасен, когда ты глядишь вокруг,
Когда можно покончить с самокопанием!
Прощание затянулось надолго.
Шарлотта крепко обнимала Марту, горячо ее благодарила,
Но им пора расставаться.
И она пустилась в дорогу, пешком, с чемоданом в руке,
Направляясь в Вильфранш-сюр-Мер.
Повстречался ли кто-то Шарлотте в тот день,
Когда она несла в чемодане труд всей своей жизни?
Два года спустя после осмотра она снова пришла к Мориди.
Он – единственный человек, которому можно довериться.
Оттилия Мур уехала в Соединенные Штаты.
Перед лицом реальной опасности она покинула Францию,
Увозя в своем большом лимузине девятерых детей,
А также двух коз и свинью.
Направилась в Лиссабон, чтобы сесть там на пароход.
Как хотелось Шарлотте уплыть в США вместе с ними!
Прошу вас, возьмите меня! – умоляла она.
Но это никак невозможно:
В отличие от детей Шарлотте был нужен паспорт.
Смирившись, девушка подарила Оттилии
Свои рисунки – на память и на прощание.
Та не знала, как ее благодарить,
Сказав, что эти рисунки стоят дороже золота.
В жизни Шарлотты американка сыграла важнейшую роль,
Была ей и матерью, и меценаткой,
И Шарлотта, через Мориди, преподнесла ей свое творение,
Посвятив Оттилии Мур.
Шарлотта стоит перед домом врача.
Звонит в его дверь.
Мориди открывает ей сам.
А, это ты, Шарлотта, говорит он.
Она молчит.
Глядит на него.
Потом протягивает ему чемодан
Со словами: здесь вся моя жизнь.
Благодаря Мориди до нас дошла эта фраза —
ЗДЕСЬ ВСЯ МОЯ ЖИЗНЬ.
Что Шарлотта имела в виду?
Я отдаю вам произведение, где рассказана вся моя жизнь?
Или: я отдаю вам произведение, такое же важное, как моя жизнь?
Или еще: это вся моя жизнь, ибо жизнь моя кончена?
ВСЯ моя жизнь…
Эти слова не дают мне покоя,
И, наверное, все варианты верны.
Мориди не стал открывать чемодан.
Он нашел для него надежное место,
Можно даже сказать, что спрятал.
Его дочь показала мне место, где книга хранилась.
Я застыл перед этим реальным свидетельством прошлого.
На редкость сильное ощущение.
Здесь вся моя жизнь.
Часть восьмая
1
Шарлотта снова жила в «Эрмитаже»,
Вспоминала о бабушке, часто сидевшей в саду, —
Увы, ее больше нет.
Вспоминала, как бегали здесь ребятишки, —
Их тоже здесь больше нет,
Уехали, почти все.
Дом выглядел осиротевшим,
И прелесть пейзажа сразу поблекла.
Теперь тут обитал другой человек —
Александр Наглер,
Австрийский беженец и бывший любовник Оттилии,
