– Так уж и в любую? – усомнился Морж.
Словно в ответ на его слова кабину ощутимо дернуло, и лифт остановился.
Тим и Морж переглянулись.
– Если захочет, – улыбнулась им Селестина.
Старого Томаса опять дернуло, что-то наверху кабины заскрипело – наверное, трос с силой потерся о лебедку – и лифт продолжил неспешное движение наверх.
Тим так и не понял, сколько этажей они проехали, – время тянулось чрезвычайно медленно.
Наконец лифт остановился. Тим еле дождался, пока откроются жуткие металлические створки кабины, и первым толкнул стеклянную дверь, ведущую наружу.
За ним, облегченно сопя, вывалился Морж, а вот Селест не спешила покидать лифт.
– Вы пока осваивайтесь, – сказала она, – а я схожу к Йозефу – узнаю, все ли готово к испытанию.
Тим даже кивнуть не успел, как лифт исчез – вместе с раскрытой дверью, кабиной, шахтой и, конечно, усмехающейся Селестиной.
– Очевидно, старик Томас переместился в другой переход, – беззаботно прокомментировал Морж. – Да, все-таки занятная штука…
Тим молча подвигал бровями, решив больше ничему не удивляться. Когда он станет астром, то постарается побольше узнать обо всех этих переходах. Эх, скорей бы уже Х-барьер…
Чтобы отвлечься, он оглядел комнату, в которую они попали столь чудным образом: обтянутые темно-синим бархатом стены перемежались большими панорамными окнами, занавешенными легким голубым, в серебристых узорах, тюлем. В промежутках между окнами были подвешены на крюки плоские серебряные чаши на тонких и длинных цепочках. В чашах горел настоящий огонь – слышалось равнодушное потрескивание пламени, но запаха гари не ощущалось.
В углу притаился книжный шкаф с затемненными стеклами. На противоположной окнам стене висела карта – огромная, вся испещренная какими-то знаками, пометками, записями. Морж уже занялся ее внимательным изучением.
Посереди комнаты стоял диковинный стол: деревянная столешница покоилась на гигантской серебристой ящерице с огромными изумрудными глазами. Тиму даже показалось, будто очи эти уставились прямо на него – и весьма подозрительно. Был в комнате и диван, небрежно застеленный синим атласным покрывалом. На полу – разноцветная мозаика из стекла, везде коврики разной формы… Невольно Тим перевел глаза на потолок и увидел сложные рисунки созвездий, обрамлявших люстру, затейливо исполненную в виде Солнечной системы.
Наиболее неуместным в этой комнате казался обычный компьютерный стол, притаившийся в дальнем углу, за диваном.
На нем Тим разглядел несколько ноутбуков, книги, какую-то статуэтку, планшеты…
– Неплохо твоя девчоночка живет, да? – Морж присвистнул, с любопытством оглядывая сложные витражи на окнах.
– Она не моя «девчоночка»! – сердито передразнил друга Тим. – Не выдумывай!
– Ну, все еще впереди, – ухмыльнулся Морж. – Подобные приключения поразительно быстро сближают лиц противоположного пола.
– Заткнулся бы, а?
Разговор прервался с появлением Селестины. На этот раз девчонка просто возникла из воздуха, без помощи старины Томаса.
– Йозеф попросил закрыть нашу тернию, – пояснила она свою задержку. – За домом Тима наблюдают, могут и внутрь залезть. Неприятности нам ни к чему. Вернемся другим путем, дедушка обещал позаботиться.
– Ты еще и тернии закрывать умеешь? – уважительно произнес Морж. – Неплохо…
– Отец научил, – кивнула Селест. – Иногда он брал меня с собой в разведку. В качестве Якоря – связующего. Конечно, проще закрывать станцию с помощью навигатора. Или же сотворить над тернией «комету» с очень тонкими стенками. Она выглядит, как мыльный пузырь. Когда ты исчезаешь, комета взрывается пятью секундами позже, и рисунок тернии моментально рассеивается.
– Так ты участвовала в настоящей разведке? – Глаза у Моржа заблестели от восторга.
– Несколько раз… – Девчонка вдруг нахмурилась; проскользнула тонкая вертикальная морщинка на лбу, но тут же разгладилась.
Неожиданно она замерла, подняв кверху палец. Казалось, Селест прислушивается к тиканью невидимых часов.
– Давайте приготовимся, – быстро проговорила она. – Сейчас Йозеф нас всех переместит.
И действительно, очертания сине-голубой комнаты дрогнули, поплыли, растекаясь в разные стороны, будто вода попала на акварель, – и вот перед глазами троицы предстало совершенно другое помещение.
Это был величественный зал с большой многолучевой звездой в центре пола. Высокий каменный свод был сплошь покрыт искусной росписью и богато украшен лепниной, – как художник, Тим моментально оценил тонкое искусство старинных фресок, выполненных неизвестным мастером. Интересно, где же находится этот Дом Сияния, кто и когда его построил…
Звезда на полу была заключена в ровный круг. Тим мигом рассмотрел сложную мозаику узоров, вьющихся по каждому из ее удивительных лучей. Оглянувшись, парень не сдержал восклицания: круг со звездой обрамляли гигантские статуи – фигуры мифических животных, воплощенных в ярком, переливающемся хрустале, казались живыми, грозными, величественными. Приглядевшись повнимательнее, Тим распознал знакомые фигуры знаков зодиака и осознал, что сам-то находится возле статуи огромного Скорпиона. Гигантская зверюга, приподнявшаяся на передних лапах, выглядела довольно устрашающе: казалось, хвост с опасным жалом нацелился прямо на Тима.
– Тимофей Князев, рожденный семнадцатого ноября в год Змеи.
Голос был тихим, но высокий купол зала размножил его на тонкие пугливые нити, и эти мелкие, дробящиеся отголоски вдруг зазвучали в ушах Тима резко, гулко и пронзительно, словно большие чугунные колокола в пасхальное воскресенье.
– Тимофей Князев, рожденный семнадцатого ноября в год Змеи. – повторил голос, и парень наконец увидел говорившего.
Высокий, чуть сгорбленный мужчина, очень седой, но без бороды, стоял в самом центре звезды – золотистом круге витиеватой мозаики. На его плечи была накинута длинная и широкая темно-синяя мантия, спадающая складками до самого пола. Из-за серебряной оторочки подола и рукавов его наряд смахивал на сказочное одеяние волшебника.
– Встань на луч своей судьбы, – торжественно продолжил «седой», – и приготовься узнать всю правду о себе.
Краем глаза Тим заметил какое-то движение внизу и вдруг с изумлением увидел, что лучи на полу перемещаются, хотя сам он остается на месте. Оказалось, это звезда начала вращение: ее мозаичные лучи извивались, словно живые, и сияли разноцветными переливами огней.
Когда под его ногами оказался ярко-оранжевый луч, похожий на гибкую стрелу, ощетинившуюся жаркими языками настоящего пламени, Тим не выдержал и отпрыгнул. Но ударился спиной о невидимую преграду, мгновенно отбросившую его назад, в самое пламя. К счастью, вреда не случилось – его босые ступни ощутили приятное тепло и только.
И тогда «седой» запел. Вернее, заговорил нарочито медленно и тягуче, словно читал молитву из старинной книги. Тим вспомнил: Селест что-то рассказывала о чтении Древнего Гороскопа. Да, кое-какие слова угадывались, но общий смысл певучей речи парень понять не мог, как ни силился. Что-то про звезды, планеты и миры, про древние расы…
