– Да.
Почему она чуть ли не со страхом ждет, что он скажет? Откуда взялся этот страх?
– Я отвезу тебя к себе.
Она ничего не понимала.
– У тебя в Лондоне осталась квартира? Или дом? Я думала, ты все продал, чтобы иметь возможность путешествовать.
Лео покачал головой и провел рукой по взъерошенным волосам.
– К тому времени, когда мы доберемся до моего дома, ты получишь ответы на некоторые свои вопросы, – тяжело вздохнув, сказал он.
Глава 7
Чудеса продолжались. Когда они вышли из больницы, Лео кому-то позвонил, и пять минут спустя рядом с ними затормозил черный «ренджровер». Лео открыл заднюю дверцу и отступил, предлагая Брианне сесть на роскошное кожаное сиденье.
Неожиданно она увидела его в новом свете. На нем по-прежнему были джинсы, в которых он приехал, джемпер и старое пальто ее отца. Но сейчас, даже в такой демократичной одежде, он выглядел совсем по-другому. Перед Брианной стоял не простецкий парень с сексуальной улыбкой, от которой ее сердце начинало учащенно биться. В чертах его лица появилась жесткость, прежде ею не виданная, и от этого по ее спине побежали мурашки.
Молчание затягивалось. Машина медленно отъехала от тротуара и направилась в центр Лондона.
Лео не шевелился. Брианна сделала вид, что целиком поглощена шумным Лондоном с толпами людей на тротуарах и проплывающими мимо зданиями.
Было уже поздно, но, в отличие от Бэллибея, где в это время ночное небо, темное и непроницаемое, раскинулось бы над скупо освещенными дорогами, улицы Лондона были ярко освещены. На них царило оживление.
Куда они едут? Неужели в Лондоне у него есть дом? Почему же Лео никогда об этом не упоминал? Брианна лихорадочно размышляла, пытаясь найти логическое объяснение. Она украдкой взглянула на строгий профиль Лео, и все оправдания, которые она пыталась придумать для него, стерлись из памяти.
– Куда мы едем?
Лео повернулся и наклонился, чтобы оказаться лицом к лицу с ней. Черт, ну и влип же он! И в этом ему нужно винить только себя. Теперь придется все расхлебывать.
Брианна была простой девушкой из сельской глуши. Лео понял это, как только увидел ее. Пусть она обладала отвагой и мужеством, чтобы в одиночку управлять пабом, но на эмоциональном уровне оставалась ребенком, несмотря на разбитое сердце. Ему стоило держаться от такой женщины подальше. Но вместе этого он нашел смесь смекалки и наивности притягательной. Он захотел Брианну и потому взял. Да, она согласилась на эту связь с открытыми глазами, но Лео по-прежнему ощущал свою вину. Он был высокомерен и эгоистичен, и если он не страдал от этих качеств в прошлом, то теперь его передергивало от собственного поведения.
Лео вспомнил свой разговор с Бриджит. До того как рассказать о своем прошлом, она собиралась поговорить с ним о Брианне. Возможно, она хотела поведать, какие сильные чувства стала испытывать к нему Брианна.
К чему обманывать себя? Да, он говорил, что полюбить его – напрасная затея, но на деле демонстрировал совсем иное. Лео не понимал, как это произошло, но так оно и было.
– В Найтсбридж, – бросил он, ненавидя себя за то, что ему предстоит объяснение.
Меньше суток назад они занимались любовью – неистово, страстно. Ноги Брианны обвивали его талию. Они вели себя как пара животных, в пылу страсти забывшая обо всем. Воспоминание об этом грозило поглотить Лео, и, совсем уж неожиданно, он почувствовал, как тесно ему становится в джинсах.
– Найтсбридж, – медленно повторила Брианна.
Нужно быть инопланетянкой, чтобы не знать, что Найтсбридж – один из самих дорогих районов Лондона, если не самый дорогой.
Они подъезжали к блестящему зданию из стекла, в котором располагался двухуровневый пентхаус Лео.
– Моя квартира здесь, – обронил он, отмечая, что кровь отхлынула от ее лица, а зеленые глаза превратились в огромные блюдца.
Брианна ахнула, но не успела ничего сказать. «Ренджровер» затормозил, и шофер помог ей выйти из машины.
Молодая женщина почти не заметила, как лифт доставил их наверх. Очнулась она только в огромной роскошной квартире, демонстрирующей, на что способны огромные деньги.
Прижавшись к двери, Брианна следила за тем, как Лео, нажав на дистанционный пульт, включил свет, как упали жалюзи после нажатия кнопки на другом пульте. Затем он повернулся к ней.
В молчании они смотрели друг на друга, пока Лео наконец первым не отвел взгляд.
– Здесь я живу. В квартире пять спален. Сейчас поздно. Ты вольна лечь в любой из них, либо мы можем поговорить.
– Эта квартира принадлежит тебе? – Ее взгляд с плиточного пола в просторном холле поднялся к белым стенам.
– Да.
Лео прошел в гостиную, стены которой были увешаны полотнами, как в музее. Брианна последовала за ним. Только разнообразие цветов на картинах и оживляло интерьер: белые стены, белые коврики на деревянном полу, белая мебель.
– Я думала, ты, можно сказать, нищий. – Брианна с сомнением взглянула на кресло, на которое ей указал Лео. Она зевнула, и он снова предложил ей отдохнуть. – Спасибо, нет. Хочу понять, что происходит.
– В таком случае тебе не мешает выпить. – Он подошел к бару и вскоре протянул ей бокал с янтарной жидкостью.
Сев рядом, Лео наклонился, сжимая в руках свой бокал, и вгляделся в тронутое румянцем лицо Брианны. Он заметил, что она избегает встречаться с ним взглядом, и напрягся, подавляя тошнотворное ощущение.
– Нам не следовало спать друг с другом, – резко проговорил Лео.
– Что?
– Я имею в виду… – Он сделал большой глоток. Никогда еще алкоголь не был так нужен ему, как сейчас. – Когда я приехал в Бэллибей, в мои намерения не входило вступать в связь. Так уж получилось… Я виню только себя.
Брианна похолодела. Разве похож этот мужчина на того, кто заставил ее снова мечтать о будущем? О будущем, в котором он наконец повесил бы, как говорят, свою шляпу на крючок и осел. Ее охватило унижение.
– Почему?
– Потому что я понимал, что ты не такая, какой хочешь казаться. Ты говорила, что тебе нужен от меня только секс, и ничего больше. Я предпочел поверить тебе, так как ты привлекала меня физически.
Лео почувствовал, что больше не может сидеть рядом с Брианной. Ощущать исходящее от нее тепло было выше его сил.
– Я крепкий орешек, Лео. Я достаточно долго жила одна и, по-моему, неплохо справлялась.
Лео прошелся по гостиной.
– Ты унаследовала паб своего отца, – сказал он, приканчивая бокал и ставя его на приземистый столик между диваном и креслами. Он был выполнен из литья и стоил кучу денег. – Ты справилась с тяжелой ситуацией, признаю, но я говорю не об этом. Я с самого начала предупредил, что в вашем городке пробуду недолго, и ничего не изменилось. Для меня – ничего. Я… Мне жаль.
