Но приходилось мириться с фактами. Завтра они оба вернутся в Лондон. А там уж точно у них никоим образом ничто не сложится. Они не подходят друг другу.
– Я знаю, что веду себя невежливо, вздорно и все такое, но не можешь ли ты закрыть глаза, пока я соберу свою одежду и быстро приму душ? – спросила Клер.
– По-моему, нам уже поздно стесняться, – произнес он сухо.
От воспоминаний краска бросилась Клер в лицо.
– И все-таки, – сказала она.
– Как пожелаешь. – Шин перекатился на спину. – Дай знать, когда можно будет смотреть.
– Извини. Я правда хотела бы, чтобы все было по-другому, – сказала она чистую правду. – Но так будет лучше.
– Вот только моя сестра – твоя лучшая подруга, и нам все равно придется общаться.
– Мы будем вести себя так, как вели раньше, – вежливо и отстраненно.
– Как скажешь.
– Можешь смотреть, – сказала она, закрывая за собой дверь ванной. Она приняла душ и оделась за считаные минуты. Когда снова вошла в комнату, Шин тоже уже успел одеться и сидел на кровати, поджидая ее. Ну конечно, ведь манеры у него были безукоризненные.
– Спасибо. Э… думаю, мы увидимся в Лондоне, когда Эш вернется. И я все же отдам тебе деньги, которые должна за вертолет.
Когда, спустившись вниз, Клер подошла к столику Сэмми, та как раз наливала себе кофе из кофейника.
– И кто же он? – спросила она.
– Кто – что? – переспросила Клер.
– Парень, который не дал тебе спать ночью и оставил прелестный засос на шее.
Клер схватилась за шею и испуганно уставилась на подругу. В ванной она не заметила никаких следов на своей шее – она, впрочем, и не особенно рассматривала себя в зеркале, потому что все время думала о том, что вот Шин Фаррел лежит голый в ее постели, а она только что снова все испортила.
И неужели он оставил ей компрометирующую отметину? О, нет! Последний раз с ней это случилось в четырнадцать лет, но тогда отец так ругал ее, что она больше никогда не повторяла подобных ошибок. До сих пор!
Она молчала, а Сэмми вдруг рассмеялась.
– Попалась! На самом деле у тебя на шее ничего нет, но ясно теперь, что я не так уж и ошиблась и ночью ты была с каким-то мужчиной.
– Это был едва знакомый человек, и мне просто стыдно рассказывать.
– Да брось! Как он в постели?
– Сэмми! – Кровь прилила к лицу Клер горячей волной.
Но подруга ничуть не смутилась.
– Сколько по десятибалльной шкале?
Клер застонала.
– Я хочу просто выпить кофе.
– Сначала ответь на вопрос, медвежоночек.
– Одиннадцать, – буркнула Клер и налила себе кофе в кружку, щедро сдобрив его сахаром.
– Неплохо! – подмигнула Сэмми. – Надеюсь, похмелье тебя не мучает? Потому что мы собираемся днем успеть до отлета прокатиться на катере до Голубого грота – я к тому же получила заказ сделать там снимки.
Клер очень понравилась экскурсия в Голубой грот, краски и рельеф даже подсказали ей новые идеи в моделировании платьев. Но в самолете все ее мысли были только о Шине. Он оказался очень чутким и тактичным любовником. Ее не покидало чувство вины за то, что она так резко положила конец их отношениям, но она знала, что поступила правильно.
Добравшись до дома, Клер распаковала вещи, загрузила стиральную машину, проверила электронную почту и составила список дел, которыми предстояло заняться завтра с утра. Но Шин никак не выходил у нее из головы. А ночью ей приснился такой красочный сон о нем, что она проснулась вся в поту, задолго до того, как зазвонил будильник.
Приняв душ, Клер открыла ноутбук и зашла на свою страницу на сайте банка, чтобы перевести деньги, которые она должна была Шину за вертолет, на его счет. Произведя операцию, она вздохнула с облегчением, потому что теперь у них не было необходимости встречаться до тех пор, пока Люк и Эшли не вернутся из своего медового месяца.
Клер открыла магазин и прошла в мастерскую, чтобы продолжить работу над новым платьем, которое готовила для показа свадебной моды. Она только-только успела его раскроить, как задребезжал старомодный колокольчик над входной дверью, оповещая, что кто-то вошел в магазин. Она вышла из мастерской и увидела, как курьер с трудом заносит в дверь огромный букет цветов.
– Мисс Стюарт? – спросил он. – Это вам. – Он с улыбкой вручил ей цветы. – Наслаждайтесь.
– Спасибо…
До дня ее рождения было еще далеко, и Клер не ждала никаких цветов. Может быть, их прислали Люк и Эшли в благодарность за помощь на свадьбе? Она пришла в восторг от темно-розовых роз. Ей еще не приходилось видеть такой великолепный букет.
Клер распечатала конверт, который прилагался к букету, и широко раскрыла глаза от неожиданности. Она сразу узнала четкий аккуратный почерк, потому что много раз видела его на открытках и записках в квартире Эшли.
«Я увидел эти цветы и подумал о тебе. Шин».
Роскошные цветы были от него. Шин лично пошел в цветочный магазин и, может быть, даже сам выбрал букет.
Клер никак не могла это осмыслить. Зачем ему понадобилось это делать?
Позвонить ему и спросить об этом напрямик она не решалась. Поставив цветы в воду, она выбрала малодушный выход из положения и послала сообщение по мобильному:
«Спасибо за цветы. Они великолепны».
Шин откликнулся не сразу, но спустя какое-то время Клер прочитала ответ:
«Я рад, что тебе понравились. Я получил твой банковский перевод. В час зайду за тобой в магазин».
Что? Он приглашает ее пообедать вместе? Но ведь… они согласились, что, если позволят себе пойти дальше, их отношения обернутся бедствием для обоих!
«Шин, не надо».
Но ответа не последовало. И Клер в панике осталась ждать назначенного времени.
В час, когда колокольчик над дверью звякнул и Клер, пройдя через зал, увидела в дверях Шина, он как раз поворачивал табличку надписью «Закрыто» наружу.
– Что все это значит? – спросила Клер.
– Я подумал, почему бы нам просто не пообедать вместе.
Сегодня на нем был один из его строгих хорошо сшитых костюмов, сияющие ботинки, безупречно завязанный галстук. И он был очень далек от того земного, чувственного, с растрепанными волосами мужчины, который провел с ней ночь на Капри. И в то же время он оставался все таким же притягательным.
– Я не могу перестать думать о тебе, – сказал Шин.
Если у него хватило смелости это признать, то и у нее хватит! Клер проглотила комок в горле.
– Я тоже.
– Так что же мы будем делать, Клер? – спросил он. – Потому что у меня такое чувство, что это пройдет очень не скоро.
