Когда он открыл дверь, Хавьер вышел из лифта и последовал за ним. Гейб взял полотенце в ванной и принялся вытирать лицо и волосы.
– Что скажешь по поводу машины?
Хавьер пожал плечами:
– В гараже ее можно привести в порядок за полчаса, но как затащить машину в гараж, если у нас нет троса? Самое лучшее, что я могу предложить, – это вызвать для дамы такси.
– Нет. – Гейб развязал галстук, снял промокшую рубашку и бросил все в корзину.
Гейб отдавал себе отчет в том, что предложение Хавьера разумно. Не хватало еще запутать ситуацию в связи с помолвкой, назначенной на утро. Но с того момента, как Сара вошла в зал для приемов, пылая, как алый маяк, с распущенными волосами, придавшими ей сексуальность, долг, обязательства перед страной и грядущая свадьба показались ему незначительными. Когда он заметил, что она собирается, несмотря на предупреждение, дотронуться до меча его предка, он был словно зачарован. А то, что ей каким-то образом удалось уронить меч, считающийся в Захире священным, лишь усилило ее привлекательность.
Она – учительница истории. Гейб не мог сдержать усмешку.
Да уж, такой учительницы истории он еще не видел.
Гейб пошел в спальню за чистой рубашкой. За последний час произошло нечто любопытное. Он чувствовал себя свободнее и беззаботнее, словно с его плеч сняли тяжкую ношу.
Впервые за много лет, когда он смотрел на другую женщину, его не одолевали воспоминания о Жасмин.
Наверное, это оттого, что Сара была полной противоположностью его жены – она была высокой, с соблазнительной фигурой, прямым взглядом и сильным характером, в отличие от невысокой, хрупкой, женственной Жасмин. Уронив меч Кадина, Сара словно разрубила его невидимую связь с прошлым. Жасмин ненавидела реликвии тамплиеров и связанные с ними жестокие истории. Сара, в отличие от нее, была ими очарована. Когда она решительно ткнула мерзавца на парковке зонтиком, Гейб решил, что смелости ей не занимать.
Он открыл шкаф, полный свежих накрахмаленных рубашек, и стал искать что-нибудь, что намекнуло бы, что у него есть личная жизнь.
– Я сам отвезу ее домой.
Хавьер коротко выругался.
– Я не думаю, что это удачная мысль. Твой отец со мной согласится.
Гейб надел темную рубашку. Влечение, которое он испытывал к Саре и которое заставило его отправиться ночью на ее поиски, переросло в твердую убежденность. Именно так он и должен поступить. Впрочем, он понимал, что это рискованный порыв. Легкая тревога, которую он испытывал, отразилась и на лице Хавьера. Гейб знал, что хочет не просто провести время с Сарой. Он хочет ее. В этом не было сомнений. Через несколько часов его жизнь изменится, и он, возможно, больше никогда не испытает ничего подобного.
– Сейчас происходит много всего, и мало что можно считать удачной мыслью.
Гейб намекал на изжившую себя систему, запрещающую иностранные вложения, за которые он уже несколько лет ратовал, и на его вынужденный брак.
– Брак всего лишь сделка. Ты мог бы…
– Нет.
Захир перенимал многие ценности Запада, но по-прежнему оставался весьма консервативным. И Гейб не скрывал, что, женившись, он не нарушит брачные клятвы.
– Иногда я забываю, под каким давлением ты находишься. Но что ты знаешь об этой женщине? – не успокаивался Хавьер. – Она может оказаться пронырливой журналисткой, вынюхивающей какую-нибудь скандальную историю.
– Сара не журналистка. – Гейб накинул на плечи мягкий черный кожаный пиджак. – И она не обратится к прессе.
– Ты не знаешь этого наверняка. Ты только что с ней познакомился. Ты понятия не имеешь, на что она может быть способна.
Гейб замер. В памяти вспыхнула картина: темноволосая женщина, опустив голову, пряча лицо от дождя и ветра, появляется из-за угла. Он вытягивает руки, чтобы она не столкнулась с ним. Ее волосы собраны в пучок, а на лице почти нет косметики. Она выглядит, как учительница истории…
Это была Сара, у нее были такие же ясные голубые глаза, прямой нос, высокие скулы и мягкие полные губы.
Вместо того чтобы уменьшить влечение, это воспоминание только усилило его. Гейб понял, какое ее качество больше всего привлекает его – в отличие от представителей высшего общества, в котором он вращался, Сара обладала сильной, честной и цельной натурой.
– Я встречался с ней вчера.
Хавьер сдвинул брови:
– Все хуже, чем я предполагал.
И Хавьер был прав. Обычно он составлял досье на женщин, с которыми знакомился Гейб. Такая проверка была необходима. Однако о случайной встрече с Сарой он Хавьеру не сказал.
– Расслабься. Она не знает, кто я.
Хавьер вскинул брови:
– Разве такое возможно?
– Думаю, она считает, что в Веллингтон приехал мой отец. – Гейб прошел в гостиную. – Эскорт мне не нужен. У тебя сейчас свободное время. Отдыхай.
Нахмурившись, Хавьер несколько секунд постоял, а затем, медленно кивнув, направился к лифту. Когда он скрылся из вида, Гейб прошел к номеру Сары и прислушался. В ванной шумел фен. Он вернулся к себе, чтобы проверить лэптоп. Поступили сообщения от отца и от их адвоката, Хадада. Оба были посвящены, как и следовало ожидать, брачному контракту.
Гейб стиснул зубы, коротко ответил на оба сообщения и откинулся на спинку кресла, чтобы пробежаться глазами по списку кандидаток. Имя невесты, которой отдавали предпочтение его родители, стояло первым.
Он смотрел на цветную фотографию Надии Фортьер. Это была стройная девушка с длинными темными волосами, прекрасно одетая. Ей было на вид лет восемнадцать.
Гейб прочитал прилагающуюся к фотографии информацию и сразу же понял, что ошибся с возрастом – Надии было двадцать. Она была на два года старше, чем он предположил, и на целых десять лет его моложе.
Он просмотрел данные других кандидаток. Их было четыре. Все они были молоды, исключительно богаты, из хороших семей, состоявших в родстве с аристократическими и даже королевскими родами. Девушки, закончившие эксклюзивные школы, рожденные, чтобы заключить хорошую партию.
В глаза Гейбу бросились слова: «Гарантированно чисты».
Он понял, что для этих девушек ситуация тоже полна стресса. Что испытывают они, если сам он чувствует себя породистым жеребцом, которому подбирают кобылу? Интересно, что этим девушкам сообщили о нем?
Бросив документ на кофейный столик, Гейб подошел к окну и выглянул на улицу. Если бы у него был выбор, он не стал бы знакомиться ни с одной из кандидаток, потому что они очень молоды. Гейб сомневался, что у них найдутся хоть какие-то общие интересы. Да, все они невинны, и каждая красива, но ни одна не пробудила в нем даже искры желания.
В отличие от Сары.
Желание забыть о предстоящем браке и закрутить страстный, бурный и непродолжительный роман с мисс Дюваль стало всепоглощающим.
