– Да, думаю, так и есть.
Больше не в силах усидеть, я отрываю себя от стула и меряю шагами пространство возле двери заклинариума.
Милли наблюдает за моим лихорадочным хождением по комнате.
– Но когда Арбус наложил проклятие, оно было наложено на мать Стивена, а не на него самого.
Она замолкает, и я вынуждена встать и посмотреть на нее в упор.
– Я могу только делать предположения. – Она говорит медленно, осмысленно. – Но матери больше нет, и как нам теперь узнать каким будет воздействие проклятия? Если проклятие действительно, рассчитано на несколько поколений, со Стивеном, возможно, все будет в порядке. Но мы не можем быть уверены. Как я уже сказала, по своей природе и намерениям проклятие нестабильно. – Милли вздыхает. – Это значит, что оно непредсказуемо и очень, очень опасно. Для Стивена… и для тебя.
Я ловлю ее немигающий взгляд, стараясь осознать сказанное. Нестабильно. Непредсказуемо. Что вообще означают эти слова? Я-то пытаюсь определить час судного дня и точно просчитать оставшееся нам время, а Милли предлагает мне солнечные часы в облачный день.
Тогда я стараюсь сфокусироваться на чем-то, что могу контролировать: на себе.
– Почему проклятие Стивена может представлять для меня опасность?
– Потому что ты молода и влюблена.
Милли улыбается, но я отворачиваюсь. Любовь кажется далекой, а вот возможность утраты – слишком близкой.
– Это делает тебя импульсивной, – продолжает Милли, – и ты хуже учитываешь риски, которые угрожают тебе самой.
– Меня это не волнует. Только скажите мне, что нестабильность проклятия сделает со Стивеном.
Я поднимаю глаза и пристально смотрю на Милли, хотя мое сердце бешено колотится о ребра, словно птица, которая падает, потому что еще не научилась летать.
Милли быстро втягивает воздух.
– Вот ты и доказала мою позицию. Если хочешь помочь Стивену, тебе нужно позаботиться о себе. С твоим отношением к делу ты можешь принести больше вреда, чем пользы.
– Но разве не поэтому я здесь? – едко спрашиваю я. – Чтобы вы научили меня заботиться о себе?
– Безусловно. – Милли тоже встает. – А Стивен в достаточной безопасности. Столько времени выносить это проклятие – должно быть, он выносливый мальчик.
Я готова засмеяться, но вместо этого поворачиваюсь к Милли спиной. Лично мне утверждение Милли напоминает слова человека, который говорит, что, раз мы пережили землетрясение, подземные толчки не представляют для нас опасности. Все, что приходит мне в голову, – непредсказуемое гнездо щупалец, колышущихся вокруг тела Стивена. О какой безопасности может идти речь, если, например, одно из щупалец может, озверев, обвиться вокруг шеи Стивена и придушить его? В моем представлении Стивен стал целью некоего спектрального убийцы, который может поразить в любой момент, без всякого предупреждения. Сомневаюсь, что в этом случае заверения Милли нам на руку.
Я как раз собираюсь об этом сказать, когда Милли без предупреждения проносится по комнате, подбегает ко мне и берет меня под руку.
– Ну-ну-ну, не надо так хмуриться, – говорит она, подводя меня к лестнице. – У тебя появятся морщины к тому времени, когда тебе исполнится двадцать.
Для женщины ее возраста Милли двигается с невероятной скоростью. Я стараюсь изо всех сил, чтобы не запнуться, когда мы взбегаем вверх по лестнице.
– Куда мы направляемся? – спрашиваю я.
– Конечно же, чтобы завершить твое обучение, – Милли вталкивает меня в магазин комиксов. Я, прищуриваясь, вглядываюсь в темноту.
– Сол, нам нужно поработать, – громко объявляет Милли.
Нескладная тень за прилавком бросает на крошечную женщину любопытный взгляд.
– После стольких-то лет? Неужели ты думаешь, что это разумно?
– Ай-ай-ай! – Милли хлопает в ладоши для пущего эффекта. – Может, ты, конечно, и встревожен, но, скажу я тебе, ты что-то совсем потерял форму.
Я смотрю, как Сол разгибается, выбираясь из-за прилавка. Когда он выпрямляется в полный рост, то оказывается, что его рост почти под два метра. Несмотря на преклонный возраст, Милли выглядит ребенком рядом с этим гигантом.
– Он идет с нами? – спрашиваю я.
Раньше я вообще не обращала внимания на большого человека, тихо сидевшего, скорчившись, в сумраке магазина комиксов. В лучшем случае я считала, что он вышибала, нанятый для того, чтобы отгонять детей, которые стараются на спор зайти в магазин, чтобы хоть мельком увидеть местную «колдунью».
– Само собой, – говорит Милли. – Искатель заклятий не может работать без телохранителя. Мы были бы слишком беззащитными.
Она морщится.
– Хотя я едва ли заслуживаю преданности Сола. Я неоднократно советовала ему поискать кого-то, кто и сейчас активен, а не сбитого летчика вроде меня.
Сол мямлит что-то себе под нос, но я толком не могу разобрать.
– Вы телохранитель Милли? – смущенно спрашиваю я.
По виду он, конечно, подходит на эту роль, но я пока что не понимаю, какого рода защиту он может предложить.
– Защитник, – поправляет меня Милли. – У каждого искателя заклятий есть защитник, который охраняет его или ее, пока он или она идет по следам тех, кто проклинает, стараясь исправить их деяния.
Под аккомпанемент болезненно звучащих щелчков и скрипов Сол методично выпрямляет руки, ноги, плечи и шею. Это напоминает мне то, с какими стонами возвращается к жизни механизм, давно не использовавшийся и остро нуждающийся, чтобы его хорошенько смазали маслом.
– А от чего нужна защита? – спрашиваю я Милли.
На этот вопрос, фыркнув, отвечает Сол:
– Думаешь, я потерял глаз, торгуя комиксами?
Я вдвойне смущена: поймала себя на том, что не только уставилась на шрам, проходящий через пустую глазницу и все его лицо, но еще и вздрогнула. Это только вызывает у Сола смех.
– Ладно тебе, Сол. Будь помягче, – наставляет Милли, нежно улыбаясь огромному человеку. – Она всего лишь девочка, а это довольно страшный род деятельности.
– Вот поэтому и нечего с ней сюсюкать, – возражает Сол.
Я смотрю то на одного, то на другого члена этой странной пары. Они продолжают подшучивать друг над другом, и становится ясно, что они практически находились в спячке в этом темном магазине на Верхнем Вест-Сайде. Пока они – воодушевленные благодаря новой цели – спорят о том, насколько я готова к предстоящим испытаниям, я чувствую себя такой же невидимой, как Стивен.
Через пять минут я откашливаюсь.
– Так… от чего он должен вас защищать?
Сол глядит сердито, недовольный тем, что его перебили, но Милли вспыхивает от смущения.
– Конечно, милочка. Но позволь мне объяснить это тебе по дороге.
