– Хорошо, – отвечаю я, стараясь, чтобы он не понял, с каким облегчением я принимаю его предложение. – Но если будешь меня отвлекать, я тебя прогоню.
– Лишенный магических свойств помощник обязуется не отвлекать нашу героиню! – Он замолкает, а потом прибавляет с траурным вздохом: – Вот блин…
– Что? – спрашиваю я, шагая по тротуару. Лори старается не отставать от меня.
– Как лишенный магических качеств помощник, я обречен, – говорит брат, ухмыляясь мне. – Бестолковые подельники никогда не доживают до конца истории.
Я качаю головой.
– Не говори глупостей.
– Я мог бы привести километры примеров из книг и фильмов, чтобы доказать, что ты ошибаешься, но ты и сама знаешь, что прав я.
– Ты не обречен, – отвечаю я, ускоряя шаг, – потому что я скорее умру, чем позволю, чтобы с тобой что-то случилось.
Лори опускает глаза, потому что знает: это действительно так.
– Давай здесь остановимся, – предлагаю я.
Мы стоим перед магазином с большим тентом.
Я делаю вид, что изучаю упаковки фруктов, но на самом деле рассматриваю других посетителей.
– Что мы делаем?
Я шикаю на брата, но стоит ему посмотреть на меня щенячьими глазами, я пасую.
– Ладно. Купи что-нибудь, чтобы мы не вызвали подозрений, а потом позволь мне с этим разобраться.
Довольный тем, что у него есть задание, Лори весьма серьезно инспектирует фрукты, уделяя особое внимание спелости бананов.
Я делаю глубокий вдох и пытаюсь повторить то, что делала с Милли. Я сосредоточиваюсь, позволяя миру отступить. Я не могу допустить, чтобы ревущие гудки автомобилей, или твердость асфальта, или даже ветерок вернули меня в обыденность. Мое видение слегка расплывается. И вот я вхожу туда.
Я не знаю, где это место. Даже те пару раз, когда мне это удалось, я не понимала, что это такое. Про себя я начала называть это «задним планом». Такое ощущение, что обычная вселенная, в которой я живу, все еще здесь, но я могу видеть и происходящее за кулисами. А именно за кулисами живет магия.
Несмотря на то что картина мира меняется перед моим взором, я беспокоюсь, все ли работает. Я не чувствую и не вижу никаких изменений в людях, окружающих меня. Но тут я замечаю женщину на обочине. Сперва я ощущаю энергию, окружающую ее. Она похожа на статическое электричество. Я еще раз медленно набираю воздух в легкие и пытаюсь еще сильнее отойти на задний план. И тогда вижу, как формируется эта энергия. Она парит над женщиной, как тени, которые я нарисовала: аморфные, вечно движущиеся, полные собственной жизни. Живые заклятия. Я вижу, как похожие на соломинки частицы мелькают вокруг нее. И это плохо. Я начинаю понимать механизм того, как я могу контролировать мою способность видеть заклятия. И мне это совсем не нравится.
– Ну как?
Голос Лори возвращает меня к действительности.
– Что я говорила насчет того, чтобы ты меня не прерывал? – бросаю я на него яростный взгляд.
– Извини. – Он предлагает мне яблоко. – Но если ты будешь слишком долго смотреть в пространство, нас разоблачат.
Наверное, он прав, к тому же ему удалось найти яблоко «Гренни Смит», которое выглядит почти идеально. Я откусываю кусочек, наслаждаясь кисловатым вкусом.
– Ну, что у нас по плану? – спрашивает Лори, оглядываясь, словно ожидает, что новая, магическая «я» должна стоять где-то рядом.
– Та дама.
Я киваю в направлении женщины на обочине. Лори вытягивает шею, чтобы посмотреть на нее. Она пытается поймать такси. Это происходит уже полчаса. Я знаю это, хотя и наблюдала за ней только пять минут.
– Она не может поймать такси, – говорю я, задумчиво жуя кусок яблока.
– Порой это требует времени, – замечает Лори.
Я улыбаюсь, потому что это не только странно, но и отчасти смешно.
– Нет. Я имею в виду, что она вообще не может поймать такси. Она проклята.
Лори фыркает.
– Ничего себе проклятие – сделать так, чтобы человек не мог поймать такси.
– Я знаю, что это звучит странно, – отвечаю я, пожимая плечами, – но такое у нее проклятие.
– Так себе проклятие, – говорит Лори.
Я думаю о том, как двигается заклинание: судорожно и нестабильно.
– У тебя такой вид, – замечает брат, изучающе глядя на меня.
– Какой вид? – Я стараюсь придать своему лицу выражение, как я надеюсь, свойственное «обычной Элизабет».
Лори смеется.
– Вид, который бывает у человека, когда он вот-вот составит слово на сорок баллов в «Эрудите».
Я неохотно улыбаюсь.
– Мне кажется, я начинаю понимать, как заклинания работают.
– Правда? – Он все еще смеется, но в его взгляде сквозит интерес.
– Значит, это бывает так, как ты только что сказал, – говорю я. – Такси. Она не может поймать такси, что, конечно, раздражает, но это не вопрос жизни и смерти… это не как со Стивеном.
Лори кивает.
– А ее проклятие такое… шаткое, – продолжаю я, сожалея, что не нашла слова получше. – Такое разбалансированное, словно не будет действовать долго. Что, если мой способ чувствовать заклятия связан с тем, насколько они сильные или злобные?
– Пока что это предположение, – замечает Лори. – Почему бы тебе не попробовать еще раз?
Я прикусываю губу. Лори отходит в сторону, демонстрируя, что не собирается больше меня отвлекать. Я хихикаю, и мне требуется минута, что я снова выскользнула из обыденности и сосредоточила все свое внимание на «заднем плане». Проходит всего минута, и у меня появляется новый объект для наблюдения.
Женщина двигается сквозь толпу с явной целью. Она одета так, что ее наряд выглядит продуманным и изысканным, но не нарочитым. У нее звонит телефон. Ей требуется меньше двух минут, чтобы завершить сделку, над которой она работала весь день. Похоже, что на радостях она готова проскакать по улице, но это могло бы повредить ее образу, который она так тщательно создавала все эти годы. Когда она проскальзывает мимо меня, я чувствую, как вокруг нее кружится заклятие. Поблескивая, оно осыпает ее, точно нежный снегопад. Позвякивание колокольчиков и детский смех следуют за ней шлейфом.
– Ого, – бормочу я, стараясь избавиться от головокружения, настигшего меня, когда заклятие было рядом.
Лори старается привлечь мое внимание:
– Еще одно?
– На этот раз хорошее, – говорю я. – Она была окружена успехом.
– А как выглядит успех? – хочет знать Лори.
Я слегка съеживаюсь.
– Сверкающий. Он не валится на голову – он ниспадает.
Лори делает вид, что вытирает лоб.
