Наступила тяжелая пора. Красной Армии остро не хватало техники, вооружения и боеприпасов. Производство вооружения и боеприпасов резко упало. С августа по ноябрь 1941 года выпуск артвыстрелов сократился с 5 млн. до 3,2 млн. штук, самолетов с 2046 до 448 штук, винтовок с 317,7 тыс. до 221,2 тыс. штук. Красная Армия потеряла 20,5 тыс. танков, а получила новых 5,6 тыс.
[139]
.
Дело доходило до того, что новые танки и пушки ГКО распределял между фронтами поштучно. Оборона держалась с трудом и оплачивалась большой кровью. Вплоть до конца 1942 года, когда военная промышленность восстановила свое производство, война велась за счет личного мужества солдат и офицеров Красной Армии.
Так как же оценивать результаты эвакуации промышленности? Большинство исследователей считают это выдающимся результатом и цитируют при этом высказывания американских и английских журналистов. Однако если посмотреть на цифры, то совершенно очевидно, что это было грандиозное военно-хозяйственное поражение. Немцы сумели полностью ликвидировать промышленность на Украине, Донецкую угольно-металлургическую базу, практически перестал действовать Ленинградский промышленный узел, из которого была вывезена большая часть предприятий, а также на несколько месяцев был выбит Московский промышленный узел, пожалуй, важнейший во всей системе военно-промышленных предприятий. Погибли сотни тысяч мобилизованных в народное ополчение квалифицированных рабочих. Сильное падение промышленного и военного производства поставило Советский Союз на грань военного поражения.
Если окинуть взглядом опыт эвакуации промышленности во время Первой мировой, Гражданской и Второй мировой войн, то становится совершенно очевидно, что эвакуация неизбежно ведет к сильнейшей дезорганизации производства, прекращению выпуска многих видов продукции, резкому снижению общего объема производства. В особенности, когда эвакуация производится заблаговременно, без непосредственной угрозы предприятиям со стороны противника. Между тем фронту оружие и боеприпасы нужны здесь и сейчас, а не через несколько месяцев, когда эвакуированные предприятия разместятся и возобновят работу.
Завод должен работать до последней возможности
Впрочем, нет худа без добра. Из этой ошибки 1941 года были сделаны выводы. После этого эвакуация предприятий если и проводилась, то непосредственно перед появлением противника, а также при первой же возможности производство восстанавливалось на старом месте – реэвакуация.
Казалось бы, абсурд – действующий завод в ближнем тылу армии. Но у этого была веская для армии выгода. Войска могли получать вооружение и боеприпасы прямо с завода, могли там проводить ремонт подбитой техники. В заводских условиях, руками квалифицированных рабочих, подбитый танк уже через несколько часов оживал и возвращался в строй. Военная практика показала все выгоды работы военного завода до самого последнего момента, даже когда на его территории уже рвутся вражеские снаряды. Когда уже нет возможности для работы, завод быстро превращался в укрепрайон, взятие которого было весьма нетривиальной задачей.
Во время боев под Ленинградом оставшиеся предприятия, в том числе знаменитый Ижорский завод, давали не только бойцов в батальоны народного ополчения, но и выполняли работы для фронта. Так, в октябре-ноябре 1941 года на заводе приваривали на танки дополнительную броневую защиту. Как вспоминает И. М. Голушко, пригодился им бумажный комбинат в Невской Дубровке, где они подобрали брошенные материалы и станки, оборудовав ими свое танкоремонтное подразделение
[140]
. Кировский завод, находившийся у самой передовой и работавший под обстрелом, выпускал танковые двигатели, которые доставлялись на Металлический завод, где шел ремонт танков. Кировский завод также ремонтировал тяжелые танки КВ. Все это делалось в холодных цехах, на голодном блокадном пайке.
Ленинград, пока находился в блокаде, не прекращал производство вооружения. За время блокады было изготовлено 2 тыс. новых и капитально отремонтированных танков, 1500 самолетов, 4500 орудий, 12 тыс. минометов, 12 тыс. ручных и станковых пулеметов, 200 тыс. автоматов, 7,5 млн. снарядов и мин
[141]
. Все это вооружение немедленно шло войскам, сражавшимся на защите блокированного города и пытавшимся прорвать блокаду изнутри.
Огромную помощь войскам оказал Сталинградский тракторный завод, выпускавший танки Т-34. В августе 1941 года, из-за эвакуации харьковских заводов на Урал, он оказался единственным предприятием, способным выпускать танки. Кроме него, еще Т-34 производились на заводе № 183 «Красное Сормово» в Горьком. На Сталинградском заводе находился заместитель наркома танковой промышленности А. А. Горегляд, который лично отвечал за танки. Поскольку завод столкнулся с нехваткой стали, резины, электрооборудования, подшипников, ему пришлось много импровизировать, чтобы обеспечить производство. Конструкторы завода изменили и организовали производство 300 деталей танков. Когда кончились танковые дизели, 300 штук смогли вывезти из Харькова, танки оснащались авиационными двигателями. Их смогли собрать 1100 штук. Замена была неравноценной, танки с авиадвигателями получились не слишком надежными, но за это время на заводе было организовано производство дизелей В-2. В августе 1942 года, когда немцы прорвались к заводу, он работал на полную мощь: суточный выпуск – 20 танков.
23 августа 1942 года немцы оказались в нескольких километрах от завода. На СТЗ были созданы рабочие отряды, были собраны все танки, и готовые, и те, которые можно было отбуксировать на позиции. Командующий XIV немецким танковым корпусом генерал фон Виттерсгейм потом докладывал, что на поле боя и в танках обнаружены убитые рабочие, одетые в спецовки. Ничего подобного немецкий генерал раньше не видел.
Пока шли бои, СТЗ в сентябре 1942 года выдал 200 танков и 40 моторов. Завод эвакуировался, но часть оборудования оставлялась, чтобы вести ремонт подбитых машин, который продолжался до 5 октября, пока цеха окончательно не разрушили обстрелами и бомбардировками и пока не остановилась электростанция. Однако рабочие продолжали вывозить оборудование и ценные материалы. После 20 октября вывоз стал невозможен, оставшиеся станки и материалы утопили в Волге.
Военный опыт показал, что целесообразнее не поддаваться панике, продолжать производство до последней возможности, а потом, по мере эвакуации, сворачивать завод до ремонтных мастерских. Оставшееся оборудование нетрудно взрывчаткой превратить в металлолом и пустить на укрепление оборонительных позиций. Если же ситуация на фронте изменится и противника отгонят, то у своих войск будет в тылу ремонтная база, а вскоре завод можно будет восстановить и возобновить на нем производство.
