Они продолжали драться, неминуемо приближаясь к ней. Толпа бородатых мужчин перемещалась вместе с ними. Некоторые из зрителей начинали выяснять отношения между собой и тоже вступали в драку. Аурелия вжалась в стену, стараясь, чтобы ее не заметили, но ее со всех сторон поджимали, толкали, не позволяя вырваться из западни. Драка разворачивалась уже в непосредственной близости от перепуганной женщины. Один из дерущихся схватил другого за шиворот и прижал к стене, у которой она стояла. Аурелия изо всех сил старалась его отпихнуть, работая руками и ногами, пока, наконец, одному из дерущихся не удалось отбиться. Но тут в руке одного из мужчин сверкнуло белое холодное лезвие. Он замахнулся, намереваясь нанести удар кому-то из дерущихся, и нож оказался в опасной близости от шеи девушки. Тогда чья-то другая рука, неожиданно высунувшись из толпы, дернула Аурелию в сторону, что и спасло ее от неминуемого ранения. Девушка вывернулась и бросилась бежать, но тут же столкнулась с полицейскими, которые наконец-то подоспели с дубинками, чтобы усмирить толпу. Один из них толкнул девушку назад, и она опять оказалась среди дерущихся. Кто-то снова схватил ее за руку. Она пыталась выдернуть руку и, разозлившись, хотела уже укусить обидчика, но тот сгреб ее в охапку и, приподняв над землей, насильно вытолкнул на ту сторону улицы, которая уже была очищена от толпы. Полицейский с дубинкой преградил им дорогу, но мужчина вынул из внутреннего кармана пиджака какой-то документ, сунул под нос полицейскому, и тот тут же отступил, дав им пройти.
В этот момент Аурелия увидела наконец лицо своего спасителя, и оно ей показалось знакомым… Ну, конечно… это был тот самый египтянин с черными усами, что не так давно присматривался к ней на террасе бассейна в спортклубе… И он как две капли воды был похож на того египтянина, который плыл вместе с ней на корабле по пути в Александрию!
Полицейским удалось кое-как разогнать толпу. Мужчина взял ее под руку и, широко шагая, повел в сторону проспекта Наби-Даниэль, но девушка вырвалась и резко остановилась:
– Я туда не пойду.
Он не стал ее насильно удерживать и спокойно спросил:
– Хорошо. Тогда скажите, куда вас проводить?
– Никуда. Я вам признательна, конечно, но дальше я пойду сама.
Он повернулся и пошел прочь, но она догнала его.
– Эй, месье!
– Что?
– Я, конечно, могу ошибаться, но мне почему-то кажется, что я вас где-то встречала…
Он наклонился, чтобы закурить сигарету, чиркнул спичкой, но ветер задул ее. Ему пришлось сделать несколько попыток, прежде чем удалось прикурить, и только после этого он ответил:
– Вполне возможно.
– Вы плыли на пароходе «Adriatic Queen»?
– Да.
– А в спортклубе мы могли встречаться?
– Я иногда туда захожу.
– А теперь мы встретились здесь. Вы меня преследуете? Почему?
– Вы ошибаетесь, мадам.
– Почему вы спасли меня от толпы?
– На моем месте так поступил бы каждый.
– Не каждый. Вы – единственный, кто это сделал…
Мужчина молчал. Аурелия настаивала:
– Уверена, что вы следите за мной. Но зачем? Вы – полицейский? Вы – шпион?
На его губах под черными усами промелькнула усмешка:
– Скажем так, я – ваш ангел-хранитель.
Аурелия и опомниться не успела, как он повернулся и исчез…
Теперь улочки восточного базара были безлюдны, лавки закрылись, толпа разошлась. Только худой старик в лохмотьях, трепещущих на ветру вокруг его костлявых конечностей, как знамя вокруг древка, подметал дорогу, размазывая песок по пятнам крови и бормоча что-то невнятное себе под нос…
Аурелия озиралась по сторонам, пытаясь понять, где она находится. Перед тем как началась драка, ей показалось, что она почти что дошла до лавки матери Фауси…
Ах, вот и она! Она ее все-таки нашла. Девушка постучала в застекленную дверь. Женский голос ответил ей изнутри по-арабски. Аурелия прилипла к стеклу, чтобы разглядеть, кто там, и увидела, как Фауси спешит ей навстречу, чтобы открыть дверь.
– О! Мадемуазель Аурелия! – воскликнул он, застыв на месте и глупо улыбаясь. Из глубины лавки его окликнули, и он посторонился, пропустив девушку внутрь.
За прилавком маячил силуэт тучной женщины.
– Мама только что заварила чай. Хотите почаевничать вместе с нами?
Толстуха исчезла в глубине помещения и тут же появилась вновь с чайником в руках. Из его носика поднимался горячий дымок.
Фауси пододвинул девушке шатающийся стул и предложил ей присесть.
Аурелия бессильно опустилась на сиденье. Она была перепугана произошедшим, хотя старалась не подавать виду. Только после пары глотков горячего чая она вновь обрела способность говорить:
– Только что я случайно оказалась в центре уличной драки. Мне показалось, там ударили ножом человека. Я видела пятна крови на мостовой, когда шла сюда. Вы не знаете, что там произошло?
Мать Фауси не понимала по-французски, поэтому попросила сына перевести. Как только она уловила смысл вопроса, она принялась громко браниться, потрясая кулаком в сторону закрытой двери. В конце долгой и грозной тирады она выразительно плюнула на пол. Фауси ограничился кратким резюме:
– Это – фундаменталисты. Мама считает, что они слишком… – он на секунду задумался, подыскивая нужное слово, – …слишком нагло себя ведут. Они ведут себя как хозяева и хотят установить здесь свои законы. Они распугивают наших клиентов.
Женщина дотронулась до руки Аурелии и продолжила свою речь уже спокойнее. Фауси перевел:
– Она надеется, что вы не подумали, что все египтяне такие, как эти. Она хочет, чтобы вы хорошо чувствовали себя в Александрии.
Аурелия посмотрела на нее и улыбнулась. И та улыбнулась ей в ответ, обнажив все свои золотые зубы. Потом она наклонилась к девушке поближе и с видом знатока присмотрелась к серьге бедуинов, измерив в руке вес и изучив плетение.
– Она спрашивает, у кого вы ее купили. У Чауфика? У торговца с шишкой на лбу?
Аурелия кивнула. Мамаша, рассмеявшись, постучала себя ладошкой по лбу и изобразила, ковыляя на своих коротеньких ножках, как истово молится этот Чауфик.
– Она хочет вас предостеречь. Он, как бы это сказать… он – ханжа и мошенник. Он продает свой товар втридорога. Она надеется, что он вас не обчистил.
– Скажите ей, пусть не волнуется. Мне эта серьга досталась… почти даром.
Девушка провела рукой по спутанным волосам:
– Должно быть, я ужасно выгляжу. Мне кажется, что у меня повсюду песок…
Мамаша потянула сына за рукав и что-то сказала. Он перевел:
– Она говорит, что после хамсина вам нужно сходить в хамам, чтобы очиститься.
