– Думаете, кто-то из них убил Аню и Нонну, что ли?
– А вы отвергаете данное предположение? Считаете, никто из них не способен на убийство?
– А зачем им?
– Это и надо выяснить – почему кто-то убил ваших подруг.
Нестерова задумалась. Полицейские ждали.
– Как кто-то из них мог найти Аню и Нонну? – выдала наконец женщина. – Они обе сменили фамилии, когда замуж вышли.
– Ну, они могли указать в соцсетях и девичьи фамилии, – возразил Самсонов. – Многие так делают.
– Наверное, – равнодушно согласилась Нестерова и снова посмотрела в окно.
– Так вы помните мальчиков?
– Смутно.
– Что так?
– А вы помните всех, с кем ходили в детский сад? Или с кем учились до седьмого-восьмого класса.
– Нет, но я не жил с этими людьми.
– Я могу вспомнить четверых.
– Расскажите о них, – попросил Самсонов, сделав Коровину знак записывать.
– Сашка Рожков. Блондинчик такой, очень спокойный, тихий. Вечно играл один. Никто его не трогал, потому что растормошить Сашку было нереально.
– Его усыновили?
– Кажется, да.
– Не знаете, какую фамилию он получил?
Нестерова усмехнулась:
– Откуда? Об этом ребенок узнает, только когда уходит из детдома.
– Но вы с подругами все-таки нашли друг друга.
– Да, как-то умудрились.
– Трудно, наверное, было?
Нестерова пожала плечами.
– Я не помню. Мне просто кто-то из девчонок позвонил и предложил встретиться.
– Кто именно?
– Не помню.
Самсонов не стал настаивать.
– Давайте вернемся к мальчикам, – сказал он.
– Еще был Леня Ку… Куле… Куте…. Кутепов, кажется. Но я не уверена. Его тоже усыновили. Рыжий, веснушчатый, мелкий такой. Все баловался. Его воспитатели ругали, но не всерьез. Живой мальчишка был.
– Хулиган?
– Да нет, нормальный пацан.
– А хулиганы были?
– По-моему, нет. С нашими воспитателями особо не забалуешь, знаете ли.
– А помните, как Анисимов выпал из окна?
– Помню, как же. Он тогда ногу сломал и яйца отбил.
– Как это случилось?
Нестерова вздохнула.
– Баловались они с Анькой и Ленкой. В догонялки играли, а окно открыто было. Ну, он запрыгнул на подоконник, а Ленка протянула руку, чтобы его запятнать. Он назад отклонился и полетел. А внизу грузовик стоял, и он прямо о кузов шарахнулся. Слава богу, жив остался! – Нестерова неожиданно перекрестилась.
– Наверное, он потом с Симохиной и Корчаковой не дружил уже? – спросил Самсонов.
– Почему? – удивилась женщина.
– Винил их в случившемся?
Нестерова усмехнулась:
– Сам, дурак, виноват! Нет, они потом так же дружили, как и прежде.
– А вы с ним тоже дружили?
– Нет.
– Почему?
Нестерова пожала плечами.
– Просто так.
– Кого из мальчиков вы еще помните?
– Дениса.
– Бокатова?
– Точно.
– Что скажете о нем?
– Слабый, болезненный. Но славный.
– Не хулиган?
– Нет. Думаете, если парень хулиганил в детстве, то потом начал убивать своих знакомых?
Самсонов проигнорировал вопрос.
– У вас были столкновения с кем-нибудь из воспитанников? Я имею в виду что-нибудь серьезное.
– Не припоминаю.
– А воспитатели у вас были? Я имею в виду, мужского пола.
Нестерова приподняла тонкие выцветшие брови, потом отрицательно покачала головой:
– Только женщины.
– Уверены?
– Да.
– У вас очень избирательная память, – заметил Самсонов.
– Разве это не естественно?
– Наверное. Были еще какие-нибудь несчастные случаи в приюте, пока вы там воспитывались?
– Ничего серьезного. Я однажды сломала мизинец.
Самсонов говорил с Нестеровой еще минут пять, а потом Коровин отвел ее в соседнюю комнату и попросил подождать. Женщина была очень недовольна, но осталась. Коровин предложил ей чай и вернулся в кабинет Самсонова.
– Кто следующий? – спросил тот, поднимая глаза.
– Ляпина. Учительница физкультуры. Приглашать?
– Давай.
Ляпина Карина Леонидовна оказалась рыжей, веснушчатой и невысокой женщиной с короткой стрижкой и не бросающимся в глаза макияжем. Когда она заговорила, Самсонов обратил внимание на крупноватые, но ровные зубы.
– В чем дело? – с ходу спросила Ляпина с нажимом. – Мне пришлось ждать десять минут.
Самсонов взглянул на часы.
– Вы пришли заранее?
– Вовсе нет!
– На моих…
– Ладно, забудьте! – Ляпина пренебрежительно махнула рукой, кладя конец спору. – Так что вам от меня надо? Думаете, это я убила Аньку и Нонку?
– Нет, с чего вы взяли? – удивился Самсонов.
– А как еще мне понимать этот вызов в полицию?
– Мы беседуем со всеми, кто был знаком с покойными, включая их подруг.
– Других вы тоже сюда вызвали?
– Да.
– И где они? – Ляпина демонстративно осмотрелась. – Что-то я больше никого не вижу.
– Вы скоро с ними встретитесь, – пообещал Самсонов. – А теперь ответьте на несколько наших вопросов.
– Ладно, давайте.
На беседу потребовалось даже меньше времени, чем с Нестеровой. Физкультурница отвечала быстро, четко, уверенно – словно ей уже не раз задавали эти вопросы и она знала ответы заранее.
Как они с подругами нашли друг друга после приюта, она не помнила – в точности, как ее предшественница. Хулиганов среди мальчиков назвать не смогла, кто мог бы желать смерти Симохиной и Пахомовой, понятия не имела. Воспитатели мужского пола? Нет, ни одного. Да и разве мужик пойдет работать в детский дом? Разве что сам там вырос, да и то редко. Нет, инцидентов и несчастных случаев, кроме как с Анисимовым, она не помнит.
Зато Ляпина сообщила фамилию одного из мальчиков, которого усыновили. Его звали Олег Филиппов. Вспомнила и других, но ни их имена, ни фамилии в памяти не отложились.
– У нас с Олежкой любовь типа была, – пояснила Ляпина, объясняя, почему Филиппова она запомнила лучше. – Детская.
