Сначала мы скакали по дороге. Мы летели стрелой, я никогда ещё не ездила так быстро – даже на велосипеде, даже на машине! Из-под копыт моей удивительной лошади во все стороны летел песок. А когда мы свернули с дороги и мчались по полю, вокруг нас вихрем взлетали цветы и бабочки. Бутоны цветков застревали в гриве лошади и делали её ещё прекраснее. Иногда лошадь высоко подпрыгивала и брыкалась, как жеребёнок: так ей было весело! Я хохотала над её выкрутасами, и мне было совершенно не страшно, хотя в один момент я не удержалась и от смеха начала сползать набок. Тогда лошадь на секунду замедлила бег и ловко подтолкнула меня плечом, чтобы я снова села ровно. Мы подскакали к реке, и лошадь крикнула:
– Держись!!!
Мы взлетели в воздух. Испуганные утки с возмущенным кряканьем громко захлопали крыльями, внизу промелькнули берег, мостки, неширокое полотно нашей речушки, и вновь показался берег. Там мы приземлились, и лошадь сказала:
– Что-то я запыхалась.
По правде говоря, я тоже немного устала, поэтому слезла с лошади:
– Тебе не тяжело меня катать?
– Ты весишь как пёрышко! – засмеялась лошадь. – Таких, как ты, я могу даже двоих сразу на спину посадить – и не очень-то замечу!
Я обняла её за шею:
– Спасибо тебе большое. Я ещё никогда не была так счастлива.
Лошадь серьёзно посмотрела на меня:
– И тебе спасибо. Очень приятно быть нужной и приносить радость.
Мы стали отдыхать. Лошадь ела траву, а я искала сочные цветочки клевера, делала из них букеты и угощала её. Когда же она находила кислую заячью капустку или невысокие кустики душистой земляники, она звала меня – и так мы делились друг с другом разными вкусностями, пока не наелись до отвала.
Потом мы просто лежали в траве и смотрели в небо, где кувыркались облака.
Ветер рвал их на кусочки и складывал в причудливые фигуры зверей и птиц. Было так здорово лежать вот так в траве, прижавшись к тёплому боку лошади, и чувствовать себя счастливой. Я слышала ровный стук её сердца и, положив руку себе на грудь, вдруг поняла, что наши сердца бьются одинаково.
– А как тебя зовут? – вдруг опомнилась я. Мне даже стало стыдно, ведь мы уже столько времени дружим (почти целый день!), а я всё ещё не знаю имени моей лошади!
– Так, как ты меня назовешь, конечно, – удивилась лошадь. – Ведь я – твоё сокровенное желание. Можешь дать мне имя прямо сейчас.
Я задумалась. Это должно было быть самое замечательное имя.
– Можно я назову тебя Мечта?
Лошадь смущённо улыбнулась и попробовала сказать вслух: «Мечта-а-а-а-а!» Звучало неплохо!
– Как здорово, – сказала она, – когда у тебя есть имя.
Уже вечерело, когда мы вернулись к дому. Я слезла с лошади и сразу задала вопрос, который меня мучил:
– А ты придёшь ко мне завтра?
– Конечно, – ответила лошадь Мечта. – Я буду приходить всегда, когда ты меня позовёшь.
– А как мне это сделать?
– Просто подумай обо мне, я услышу твои мысли и примчусь так быстро, как только смогу. Можешь даже покричать в окно, если захочется, – она засмеялась, – у тебя настолько звонкий голос, что я его точно услышу.
– Где же ты будешь ночевать?
– На небе. Я живу там, где родилась.
– Как это? – удивилась я. – Ты родилась на небе?
– Все мечты рождаются на небесах, – сказала лошадь, немного подумав. – Вернее, сначала они рождаются у тебя в сердце. Потом, когда желание становится таким сильным и могучим, что от него даже поднимается ветер, – на небе появляется новая звезда. Это означает, что чья-то мечта сбылась. Вот на такой звезде я живу.
– И ты всегда будешь со мной?
– Всегда, пока ты этого хочешь, – сказала Мечта, и отчего-то в её голосе прозвучала печаль. – До тех пор, пока я буду нужна. Но, как только ты забудешь обо мне, это будет означать, что у тебя появилась новая мечта. И тогда я уйду.
У меня почему-то защемило сердце, потом предательски защипало в носу, и я обняла лошадь за шею, чтобы она не видела, как у меня появились слезинки.
– Ты будешь нужна мне всегда-всегда! Я мечтала о тебе, и я так рада, что теперь ты у меня есть…
Прошел месяц. Лето всегда летит незаметно, но это – побило все рекорды по стремительности.
Мечта приходила ко мне каждый день! Когда я просыпалась, она уже стояла в комнате и терпеливо ждала, пока я открою глаза. Если же ей не хватало терпения ждать, она стаскивала с меня зубами одеяло, называла «дрыхлей» и щекотала носом пятки.
А потом мы с ней отправлялись на поиски самых интересных приключений и каждый раз придумывали что-то новое. Скучать было некогда!
Однажды я была индейцем, который скачет на верном мустанге по прерии в поисках стада бизонов (бизонами мы сделали совхозных коров). В волосах у меня торчали вороньи перья, на Мечте я нарисовала круги и гуашью оставила отпечатки ладоней на белой шерсти, а гриву выкрасила в огненно-красный цвет – ведь именно так выглядят индейские мустанги!
Потом я была ковбоем, который укрощает дикого скакуна. Я запрыгивала на Мечту, а она начинала бешено крутиться и скакать на месте. Если я соскальзывала, она тут же останавливалась и ждала, пока я усядусь, а потом со ржанием и топотом снова начинала дикие прыжки!
Затем мне довелось побывать сказочной принцессой, которая должна была сбежать из замка дракона. На помощь к ней неслась верная белая лошадь – она подпрыгивала к окну моей комнаты на втором этаже.
И принцесса, уцепившись за гриву прекрасной лошади Мечты, уносилась вдаль, назло страшному дракону.
А еще однажды мы придумали сделать из Мечты единорога, и я скотчем прикрутила ей рог из новогодней мишуры!
После мы начали играть в цирк, и я была наездницей и дрессировщицей, а Мечта – лошадью, которая умеет петь песни и считать до ста. А ещё она ходила на задних ногах, я кричала: «Оп-па!» – и кланялась зрителям: чаще всего ими становились коровы в поле, которые глазели на наши трюки.
