Корабль, на котором Санча отправилась к жениху, был захвачен пиратами. После нескольких мучительных недель, о которых ей не хотелось вспоминать, девушка оказалась в Стамбуле, где ее продали в рабство. Хозяином Санчи стал придворный музыкант, который волею случая был знаком с зодчим Синаном. Музыкант, человек добрейшей души, хорошо обращался с молодой наложницей и даже, уступив ее просьбам, купил Санче карандаши и бумагу. Но обе его жены безжалостно притесняли девушку. Завидуя ее молодости и красоте, они постоянно жаловались мужу, утверждая, что наложница не желает помогать им по хозяйству и проводит время в праздности. Знания и ум Санчи пугали законных супруг, ибо они полагали, что уделом женщины должно быть глубокое невежество. Хотя обе имели возможность осмотреть девушку с головы до пят и удостовериться в том, что тело ее обладает всеми присущими слабому полу особенностями, они то и дело подвергали ее женскую природу сомнению. Санча приняла ислам и получила имя Негриз, но в минуты досуга она рисовала христианские храмы с крестами и колокольнями, и это навлекало на нее новые укоры. Жены музыканта прожужжали ему все уши, описывая эти кощунственные рисунки, однако он ни разу не удосужился взглянуть на них собственными глазами.
Однажды, когда музыкант был в отъезде, злобные женщины выкрали все рисунки и разорвали их в клочья, а несчастную девушку жестоко избили. На счастье Санчи, хозяин вернулся домой вечером того же дня. Вернись он несколькими днями позже, синяки и ссадины на лице Санчи успели бы зажить и судьба ее сложилась бы по-иному. Но теперь, увидав, сколь свирепую расправу учинили над наложницей его жены, он пожелал узнать, был ли их гнев оправдан, и потребовал принести злополучные рисунки. Среди клочков, которые ему предъявили, оказался один нетронутый лист с изображением храма. Музыкант показал рисунок Синану. К великому его удивлению, главный придворный строитель пришел в восторг и пожелал познакомиться с художником. Музыканту пришлось объяснить, что автор рисунка – его наложница, утратившая девственность, но тем не менее прекрасная, как солнечный луч. Он сочтет за честь и благо подарить молодую рабыню Синану, добавил хозяин Санчи. Если он оставит ее в своем доме, его жены затопчут несчастную, как половую тряпку.
Вот так девушка и оказалась в доме главного придворного строителя. С утра до полудня она должна была помогать Кайре, жене Синана, в домашних делах, а в остальное время ей позволено было рисовать и даже пользоваться библиотекой. Вскоре Синан принялся заниматься с ней. Успехи ученицы доставляли ему немалую радость, но он не решался брать девушку с собой на строительство.
В день, когда был заложен первый камень мечети Шехзаде, Санча принялась умолять учителя позволить ей работать вместе с ним. Получив отказ, она схватила ножницы, отрезала свои длинные волосы цвета золотистого янтаря и оставила их у дверей мастера. На следующее утро, выйдя из своей спальни, Синан наступил на шелковистый волосяной ковер и все понял. В тот же день он принес ей мужскую одежду. Когда девушка переоделась и взглянула на себя в зеркало, ее взяла оторопь. Из зеркала на нее смотрел юноша. Главным препятствием был голос Санчи, высокий и нежный. И еще ее маленькие белые руки. Однако проблема была решена, когда она натянула перчатки и обрекла себя на молчание. Синан придумал историю, объясняющую, почему его ученик лишился голоса.
Все это Санча рассказала Джахану, когда они трудились на строительстве мечети Муллы Челеби. Она представляла собой шестиугольное здание, увенчанное полукруглым куполом и окруженное четырьмя островерхими башнями. Оба ученика архитектора сидели на каменной скамье неподалеку от входа.
– Кто-нибудь еще знает правду? – спросил Джахан.
– Кайра, жена мастера.
– И всё?
– Нет, есть еще один человек. Итальянский зодчий Томмазо. Он давно следит за нашим учителем. Боюсь, он слышал мой голос.
Джахан собирался ответить, когда до слуха его долетел легчайший шорох – такой издает ночное животное, скрываясь в зарослях. Джахан резко обернулся, но никого не увидел. Тем не менее он чувствовал: рядом только что кто-то был. С лихорадочно бьющимся сердцем Джахан огляделся по сторонам. В отдалении он увидел нескольких человек. Один из них показался ему знакомым. То был младший брат Салахаддина, чертежника, погибшего во время несчастного случая на строительстве акведука. В памяти тут же всплыли горькие упреки, которые юноша бросил Джахану на кладбище. Джахан знал: тот ненавидит Синана и считает его виновным в смерти брата. Быть может, он пришел сюда с тайной целью отомстить придворному архитектору. А может, эти люди замышляют что-то украсть. Вокруг строительной площадки всегда шныряло множество воров, рассчитывающих поживиться ценным мрамором или плиткой. Не желая попусту пугать Санчу, которой и без того хватало тревог, Джахан ничем не выдал своих подозрений.
– Однажды я видел тебя в обществе Томмазо, – продолжил он прерванный разговор. Тут его пронзила догадка, и лицо его омрачилось. – Он шантажирует тебя, верно? – (Санча молча потупила взгляд.) – Но денег у тебя нет. Чего же он хочет?
– Не денег, – проронила несчастная женщина, теребя пальцами край одежды. – Он потребовал, чтобы я показывала ему чертежи учителя.
Джахан в ужасе взглянул на нее:
– И ты согласилась?
– Все, что я показала ему, – несколько заурядных проектов. Томмазо думает, будто они принадлежат мастеру Синану. На самом деле чертежи сделала я сама.
Губы Джахана тронула улыбка. Он почувствовал, что отныне их объединила истинная дружба, глубокая привязанность, которую, не окажись Юсуф женщиной, вполне можно было бы назвать братской. Тогда он не ведал, что Санча скрывает в своем сердце еще одну тайну, о которой в тот день она сочла за благо умолчать. Понадобились годы, чтобы Джахан проник в этот секрет, придающий слабой женщине сил и мужества. В одинокие ночи, обливая слезами свою подушку, Санча утешалась лишь тем, что единственный человек, которого она любит, спит с ней под одной крышей. Да, он рядом с ней, и тем не менее расстояние между ними непреодолимо. Но он заботится о ней, пусть как отец, а не как любящий мужчина. Мысль об этом согревала бедной женщине душу.
Она была его ученицей и его рабыней. По возрасту она годилась ему в дочери. И все же Негриз-Юсуф, урожденная Санча Гарсия де Эррера, хрупкая женщина, получившая за свою жизнь слишком много имен, всем сердцем любила зодчего Синана.
Больше им с Джаханом не представилось возможности поговорить столь же доверительно. В тот день произошла очередная трагедия. Каменная плита соскользнула с опоры, причинив тяжкие увечья двум галерным рабам и убив любимого десятника Синана Снежного Габриэля.
Печальное происшествие было отнесено к разряду несчастных случаев, однако нельзя было не заметить, что подобные случайности повторяются слишком уж часто и настойчиво.
* * *
– Железо, пребывающее в праздности, покрывается ржавчиной; человек, пребывающий в праздности, впадает в грех, – часто повторял учитель Синан. – Работа – вот единственный способ не свернуть с пути спасения.
