– Я отказался от карьеры военного фотокорреспондента ради нее, – объяснил он. – Уволился и вернулся домой. Но в глубине души я не смог ей этого простить. Первый год жизни в Штатах был для меня весьма нерадостным, может быть, потому, что мы вместе работали – такое сотрудничество иногда бывает губительным. К тому же у меня возникли и другие проблемы. В то время я об этом не догадывался, но после поездки в Судан у меня развился сильный посттравматический стресс. А я-то думал, что стоит мне вернуться к обычной жизни, все тут же наладится. Но ничего не получилось. Психике человека нужно время, чтобы справиться с пережитыми кошмарами. А мне пришлось быть свидетелем самых ужасных вещей.
– Это закономерное явление, – я попыталась поддержать его. – Надеюсь, ваша жена сумела понять трудности переходного периода?
– Увы, нет, – ответил он. – Она слишком многого от меня хотела. Я начал пить, а это был скользкий путь. Не поймите меня неправильно, минуты счастья, конечно же, случались. Я очень старался. И она делала все возможное. Я пытался бросить пить, даже какое-то время посещал психоаналитика. Но в конечном итоге так и не сумел избавиться от собственных демонов. В результате девять лет назад, утром, в День благодарения, я проснулся, а ее уже не было рядом. Она оставила записку на кухонном столе. Потом сменила номер телефона и начала жизнь с чистого листа. Через месяц я получил документы о разводе и без раздумий подписал их. Если жена хотела свободы, я не собирался противиться этому – я и так уже превратил ее жизнь в ад.
Алекс потер переносицу и с тревогой посмотрел на меня.
– Иногда я просто не могу простить себя за то, что испортил ее жизнь. Но потом я решил… – Внезапно в его кармане зазвонил телефон, и он, вытащив его, взглянул на экран. Я заметила, как заблестели его глаза. Он посмотрел на меня.
– Прошу прощения, Ада, мне придется ответить.
– Я подожду, – сказала я, все еще пораженная его рассказом.
Он вышел в коридорчик, а я подумала о Келли совсем иначе. Мне действительно было ее очень жаль. У Алекса был идеальный брак – любящая красивая жена, – а он все разрушил. Наверное, не стоило так строго судить его, но правда была жестокой. Джеймс бы боролся за меня до конца. Джеймс нашел бы возможность все исправить. Но ведь Алекс не Джеймс.
Я изо всех сил старалась не прислушиваться к разговору Алекса. Но он находился неподалеку, и я могла разобрать отдельные слова и фразы. Я пыталась сосредоточиться на еде, но все равно невольно слышала, что он говорит.
– Келли, пожалуйста, не надо, – произнес он. – Ты же знаешь, я вовсе не имел это в виду… Почему ты меня обвиняешь? – Он долго слушал, что ему говорили в ответ, а затем хмурое выражение сменилось улыбкой. – Да, дорогая, я тебя слушаю. Люблю тебя…
От удивления я вытаращила глаза. Было совершенно очевидно, что он все еще любил эту женщину. Какой же глупой я была, когда вообразила, что могла ему понравиться! Его сердце принадлежит Келли. Достав из кошелька две двадцатидолларовые купюры, я положила их на стол рядом с салфеткой и быстро прошла между столиками к задней двери, стараясь исчезнуть прежде, чем Алекс закончит разговор.
Глаза пощипывало от слез, и я почти сбежала по холму к Лодочной улице. Неожиданно начался дождь, я пронеслась по причалу, сунула ключ в замок и быстро захлопнула за собой дверь. Капли дождя хлестали по поверхности озера в унисон с хлынувшими из моих глаз слезами. И когда через десять минут я услышала, что Алекс тихонько стучит в дверь, я не открыла ее. Наша встреча и сегодняшний ужин – все это было ошибкой.
Глава 17
Пенни
– Осторожно, – предостерег меня Колин, когда мы ступили на причал. Он взял меня за руку, и я этому не противилась.
Голова еще немного побаливала, но в остальном все было в порядке.
– Уверена, что Декс сейчас дома, – сказала я, стараясь говорить уверенно.
Колин провел меня по причалу, и я была рада, что Наоми и Джина не было дома, и даже испытала облегчение от того, что Джимми не сновал вокруг. Мне очень не хотелось, чтобы он беспокоился обо мне, и тем более не было никакого желания оправдываться перед его суровой матерью.
Я поняла, что Декса в домике нет, даже раньше, чем мы подошли к входной двери. Он всегда оставлял ботинки на коврике рядом с увядшей геранью в горшке. Сейчас их там не было. Должна признаться, что я испытала облегчение, хотя и омраченное легкой грустью.
– Даже не знаю, где бы он мог быть, – я посмотрела на Колина в полном отчаянии. Мой голос предательски задрожал.
– Ну-ну, не надо, – сказал он, похлопывая меня по плечу. – Давай войдем в дом.
Он подвел меня к диванчику. Я откинулась на подушки и подняла ноги на подлокотник, куда обычно пристраивал голову Декс, когда отдыхал.
Колин принес мне стакан воды и таблетку, и через некоторое время я уснула.
* * *
Солнце уже светило вовсю, когда я открыла глаза. Голова гудела. Я села, совершенно не понимая, где я и что происходит.
– Декс! – окликнула я.
Вместо него появился Колин. Он вышел из кухни с тарелкой, на которой лежали сыр и нарезанные фрукты.
– Доброе утро, – тепло сказал он. – Как спалось?
– Сколько сейчас времени?
– Уже восемь, – ответил он с улыбкой. – Ты проспала весь вечер. Должно быть, таблетка подействовала.
Я потерла глаза.
– Спасибо, что остался со мной.
Он протянул мне тарелку с сыром и фруктами и чуть заметно усмехнулся.
– Знаешь, а ты во сне разговариваешь.
Я откусила кусочек яблока.
– Неужели? И что же я говорила?
– Что-то насчет яхты, – сказал он, – что не удивительно, ну, и прочую чепуху. Но ты произносила мое имя.
– Правда? – я смутилась.
– Да, – не без гордости подтвердил он. – Признаюсь, я пытался подслушивать, но мне мало что удалось разобрать.
Он снова удалился на кухню и вернулся с двумя кружками.
– Хочешь кофе?
– Не откажусь, спасибо, – сказала я, приподнимаясь на диване.
– Надеюсь, ты не сердишься на меня за то, что я остался? Мне показалось, что тебе не стоит быть одной.
Я с жадностью отпила кофе.
– Вот я все время думаю: а что было бы, если бы я погибла там, на озере? Меня не было бы на этом свете уже целых два дня! А Декс так бы и не узнал об этом. Когда он соизволил бы оторваться от своего драгоценного искусства и прийти домой, он бы обнаружил, что меня пора хоронить.
Колин опустил взгляд и принялся разглядывать свои ноги, как будто бы любая мысль о Дексе раздражала его, но так ничего и не сказал в ответ.
– Что ж, с тобой все в порядке, а это главное, – наконец произнес он. – Ты уже можешь встать, и я, пожалуй, теперь схожу домой и приму душ. А после обеда приду тебя проведать.
