Ельцинское «А куда они денутся?» все сказало про этих людей.
Глава четвертая
Загадочные катастрофы на рубеже веков
Подвиг героев и подлость дельцов
Герой Советского Союза вице-адмирал Рудольф Голосов о трагедии подводной лодки «Курск» в августе 2000 года и спекуляциях вокруг нее
Рудольф Александрович Голосов начал свою службу в 1949 году после окончания знаменитого Ленинградского военно-морского училища имени Фрунзе штурманом на подводной лодке Северного флота. Завершил начальником штаба Тихоокеанского флота и профессором Академии Генерального штаба. Основная часть службы прошла на подводных лодках. Участвовал в легендарных дальних и сверхдальних походах, в том числе к Северному полюсу и Антарктиде. Тонул. Спасал погибавших товарищей. Подводником стал и его сын, капитан второго ранга.
Что думает о трагедии «Курска» и о том, что вокруг нее сейчас развернулось, человек, вся сознательная жизнь которого связана с подводным флотом? Мой собеседник — Герой Советского Союза вице-адмирал в отставке Рудольф Голосов.
— Рудольф Александрович, для вас было неожиданностью то, что произошло с «Курском»?
— Да. Ситуация незаурядная. Настолько эти лодки-ракетоносцы у нас мощные, современные, что ожидать чего-либо подобного, тем более в своих водах, на учениях, конечно, я не мог.
— И вот вы услышали такую весть. Что при этом подумали? Кстати, где и как услышали?
— Был с женой на садовом участке. Уже первое сообщение, что атомная подводная лодка легла на грунт, меня сильно насторожило. Ведь так просто этого не бывает. Ну а после второго сообщения вскочил в машину и погнал в Москву. Сразу же позвонил в главный штаб ВМФ оперативному дежурному. Представился, сказал, что имею опыт спасения подводных лодок, предложил свои услуги, если они понадобятся.
— И какие мысли у вас были, когда вы гнали машину в Москву, а потом связывались со штабом?
— Во что бы то ни стало спасти ребят, если это возможно!
Больше всего с самого начала я склонялся к версии столкновения. А что американские подводные лодки там все время пасутся, это я знал по собственной службе.
Дальше, по мере поступления информации, у меня стала складываться более конкретная возможная картина трагедии. Норвежские водолазы сообщили, что у лодки поднят перископ. Если она находилась под перископом, значит, трагедия произошла в момент всплытия. Сомнительно, что это было столкновение с надводным кораблем: командир не мог бы его не заметить и не услышать.
А вот с лодкой — вполне вероятно! Потому что американцы действуют довольно нахально, следя за нами и собирая свою информацию. Замечу, что, когда лодка меняет глубину в момент всплытия или, наоборот, погружения, меняются условия прохождения акустических волн. И американец, потеряв контакт с нашей лодкой, то есть не видя и не слыша, мог полезть, что называется, на рожон.
Но просто от столкновения не могло быть таких повреждений, которые сейчас описаны. Эти лодки, к которым относится «Курск», имеют большую глубину погружения — порядка 500–600 метров, потому корпуса соответствующей прочности. Произошел взрыв, причем такой силы, что сразу были затоплены все отсеки. И люди погибли. Мне было ясно уже на третий день (наверное, и командованию тоже), что почти все они сразу погибли.
— Говорят еще о возможности мины…
— Это было бы понятно — взрыв мины может вызвать детонацию боезапаса. Но вероятность встречи с миной в этом районе все-таки крайне мала. Прошло после окончания войны более полувека, а если учесть, когда мины ставились, — и того больше. Мина могла быть только якорная, а за это время все крепления уже перержавели. Я служил там, на Севере, десять лет — обнаружения мин даже тогда были крайне редкими, а с тех пор сколько времени прошло. Хотя теоретически — пусть один шанс из тысячи — вариант такой остается.
— А еще какие-то версии могут быть?
— Могут быть и другие, самые сногсшибательные. Но эти две, на мой взгляд, наиболее реальные.
— Американцы столкновение отрицают. Они говорят о взрыве торпеды на самой лодке или о том, что в нее ударил торпедой наш же корабль. Только не о столкновении! Лодку «Мемфис», которая была в районе наших учений, а потом почему-то срочно зашла в норвежский порт, они, конечно, нам не показывают, а вторую свою лодку, которая там была, даже не называют. Все это при той хваленой американской открытости, которой отечественные «демократы» все время противопоставляют нашу закрытость, выглядящую в их характеристике ну прямо какой-то патологией. Не так ли?
— Абсолютно согласен. Между тем я слышал недавно по телеканалу ТНТ ссылку на высказывание кого-то из экипажа «Мемфиса». Говорит: мы находились в пяти милях, мы слышали взрывы.
Насчет пяти миль можно считать специально запущенной «дезой»! И непонятно, почему это Норвегия, которая хоть и является членом НАТО, но не допускает в свои порты атомные суда, на этот раз сделала исключение.
Выходит, так: мы, пострадавшая сторона, должны все раскрыть, а они почему-то молчат и к себе близко не подпускают.
Кстати, что такое пять миль? Это около девяти километров. А что вы там делали? Если вы сейчас стали такими нашими друзьями, давайте, как говорится, карты на стол. Будь я сегодня следователем, я бы набросал две-три страницы вопросов, даже подсказал бы, где находятся ответы на них, и давайте, братья-американцы! У вас спутниковая навигация, у нас — тоже. Покажите на карте, где была ваша лодка, а мы доложим, где наша. Многое прояснится. По времени давайте посмотрим и так далее.
Масса достаточно простых первоочередных вопросов! Но они пока остаются без ответа.
— А как в связи с этим вам нравится позиция большинства наших СМИ?
— Несли, извините за выражение, всякую ахинею, которая меня крайне возмущает. И потом: военное дело в любой стране предполагает определенную секретность. Чаще всего как сообщают? В таком-то районе будут проходить учения. Правильно! Ну зачем, скажите, широкому кругу лиц знать, какие там отрабатываются задачи? К тому же это только специалист может понять и разведчик. Тебе хочется детектива? Читай детективы — их много понаписано.
Второе. Если вы хотите гласности, это в такой трагической ситуации все же должно быть направлено на что-то конструктивное. Между тем, сколько я ни слушал, сколько ни читал наших «демократических» СМИ, не нашел там и крупицы чего-то полезного для дела. Более того, параметры, цифры и прочие данные сплошь и рядом перевирались и искажались. Какая же от этого может быть польза?
Создается впечатление, что для этих СМИ трагедия флота и всей страны — просто очередная сенсация, из тех, которыми они повседневно кормятся.
На мой взгляд, гласность вовсе не предполагает, особенно опять-таки в военном деле, сразу же, как только что-то произошло, вынь и выложь причины, обстоятельства, следствия. Да разобраться же надо! А чтобы разобраться, нужно ведь время.
