Костя не спал. Его небольшой шатер был виден со стоянки ушкуя. Юрьев нервно ходил по берегу, поглядывая на запад. В том направлении ушла полусотня. От того, сможет ли она выполнить задачу, зависел исход набега. Костры разводить было нельзя, чтобы себя не обнаружить, потому ели хлеб, лук да сало.
Под утро уже прискакал посыльный:
– Дорога свободна!
Тут же сыграли подъем. Суда снимались со стоянки одно за другим и уходили к Волге. Конница шла по левому берегу. Ушкуйники радовались быстрому продвижению каравана – ветер попутный, течение помогает, и суда не отставали от всадников, идущих рысью.
Суда временами даже вырывались вперед, потому как лошадей требовалось еще и кормить-поить, давать им отдых. А суда в это время продолжали идти, спускаясь по Волге ниже и ниже.
Костя заранее послал к башкирам, через чьи земли шла конница, гонца – известить, что их никто не тронет. Конница пройдет мимо, не причинив башкирам вреда.
Естественно, башкиры поверили в миролюбивое отношение проходящей рати не до конца. Вдали, параллельно русской коннице, шел на конях довольно большой отряд всадников. Попыток напасть или приблизиться они не делали, и, когда закончилась башкирская земля, отстали. Правда, еще пару дней небольшой башкирский дозор держался позади, но потом и он исчез.
Начиналась земля кыпчаков – врагов Руси. Однако скотоводы кочевали со стадами овец и табунами поодаль – поближе к Уралу, где травка посочнее, а воины шли черной тучей на Оку – воевать подмосковные земли. В общем – пока везло, стычек не было, и отряд при переходе не потерял ни одного человека.
Все три судна Михаила держались вместе. Купец еще перед походом строго-настрого приказал всем держаться кучно, чтобы в случае нужды помочь друг другу. И не столько сейчас, сколько на обратном пути. Сейчас-то хорошо, Волга сама несет суда по течению. А вот обратно как? За ушкуи Михаил не беспокоился, его тревожила неповоротливая лодья. Изначально более широкая и тяжелая, как-то она пойдет по Волге вверх, да с грузом? Если ордынцы сумеют организовать преследование, лодья может отстать, а дожидаться единственное судно весь караван не будет. Эти опасения не давали покоя привыкшему думать наперед молодому купцу.
Михаил посоветовался с Павлом, и решили они на обратном пути все три судна канатами связать. Тогда все в одной связке будут, и более быстроходные ушкуи смогут тянуть за собой лодью.
Прошли переволок по правому берегу. Костя подошел к козакам на ушкуе – поговорил с ними, предупредив, что неплохо бы увиденное другим не пересказывать. Козаки клятвенно заверили, что будут молчать как рыбы.
Через пару дней они подошли к месту, где Волга распадалась на множество рукавов. Входить не стали, суда ошвартовались у левого берега.
Костя назавтра планировал переправу конников. Впереди – Сарай, и напасть следовало внезапно. По данным разведки Костя знал: расслабились в Орде, полагая, что русичи на них не осмелятся напасть. И то – хан Ахмат войско увел на Русь. Ордынцы считали, что теперь русским одна забота: самим бы отбиться – хоть той же Рязани, хоть Москве.
Ночь на юге наступала быстро. Только что было светло, не успел костер развести, а уже стемнело. И звезды на чужом небе не такие, как в Хлынове, а крупные, яркие.
Сегодня не спалось многим, несмотря на усталость многодневного похода. Почти все внешне были спокойны, но в глубине души каждый испытывал волнение и страх. Останется ли он жив завтра, после штурма Сарая?
Каждый старался унять тревогу, заняв себя каким-либо делом: один чистил и точил саблю, другой вычесывал коня, третий жевал хлеб с салом, хотя вроде и не голоден.
Наступило утро решающего дня. Суда помогли переправиться всадникам с левого берега Волги. Конники разобрали с ушкуев свое оружие. Первая полусотня ушла вперед, имея задачу уничтожить дозоры, если они встретятся, и ждать подхода основных сил, едва покажется город.
Воевода Юрьев планировал окружить город, блокировав городские ворота, чтобы не дать прорваться гонцам к основному войску хана. Опасения у Кости были серьезными: ордынцы, меняя заводных лошадей, могли в день преодолевать по семьдесят верст. Потому едва конная рать приблизится к городу и начнет штурм, ушкуи должны подплыть и блокировать причалы, чтобы не дать возможности выслать гонцов к хану Ахмату, а также не позволить сбежать из города по воде богатым ордынцам.
Мишаня собрал своих людей со всех судов, раздал оружие – припасенные заранее боевые топоры и объяснил задачу, поставленную перед ним воеводой Юрьевым:
– Высаживаете воинов на причал, швартуетесь бортами друг к другу. Когда наши ворвутся в город, на судах остаются только кормчие. Им я запрещаю отлучаться от судов. Остальные под моим началом – в город. Все ли понятно?
– Чего же тут не понять. Город грабить будем! Ужо попомнят басурманы вятских ушкуйников! – вскричали корабельщики.
Михаила покоробило это слово – «грабить».
Однако Константин уверенно возразил:
– Мы не грабить идем, а возвращать то, что Орда двести лет из Руси тянула. Увидите ордынца – убейте! Довольно они нашей кровушки попили. Однако жестокости не проявлять, детей, стариков и женщин не трогать. Разделитесь на пары, в дом входить только вдвоем. Брать только самое ценное. Сносите все на суда. Делить будем потом, дома. Все понятно?
Вопросов не было.
Всадники ушли к городу – все сразу. Коней гнали, не щадя. Уж больно город был расположен неудобно для нападающих – степь кругом, видно далеко.
Со сторожевых башен всадников заметили – невозможно не увидеть облако пыли и не услышать тяжелой поступи двух сотен лошадей. Однако стражники, не допускавшие даже мысли о возможности нападения русичей, видимо, решили, что это часть войска Ахмат-хана или союзники. Не ударили тревожно барабаны, никто не бросился запирать городские ворота. И лишь когда стража разглядела вооружение и одежду воинов, с ужасом поняла, что это русские. Опомнившись, они бросились было к воротам, да поздно. Первые всадники уже влетели в открытые ворота и бросились рубить стражу. Остальные конники скакали к другим воротам, врывались и тоже убивали ордынцев. Город был окружен, но жители пока этого не знали. Как обычно, гудели шумные базары и лавки, ремесленники трудились в кузнях и мастерских, богатые люди возлежали на коврах, наслаждаясь зеленым чаем и сладостями.
Захватив ворота и стены, русичи разожгли на крепостной стене костер, дымом подав знак, что ворота в их руках.
По этому сигналу двинулись по рукаву Волги речные суда с пешими воинами. Гребцы и воины сидели на веслах и гнали суда по течению вниз.
– И – раз, и – раз, и – раз!
Мерно склонялись спины, по смуглой коже струился соленый пот. Воинам приходилось тяжелее – они были в войлочных поддоспешниках и кольчугах.
Едва первые ушкуи ткнулись бортами в причал, как воины перескочили через борта на берег и ринулись в город с криками:
