Вокруг степь расстилалась. На левом берегу показались белые юрты.
– То башкиры, – пояснил Павел.
Каждый день становилось все жарче. Гребцы и вовсе до пояса обнажились.
Теперь плыли даже ночью, поскольку опасались пристать к чужому берегу. На берегах Волги то слева, то справа неоднократно замечали всадников кочевых племен. Лучше держаться от них подальше.
Костя все время поглядывал на левый берег.
По правому берегу шли люди с конными упряжками, затем показался деревянный желоб из бревен, тянущийся далеко в степь.
– Переволок, на Дон, – пояснил Павел. – Казаки его держат. До этих мест я ходил, а дальше – не приходилось. Пристать надо, расспросить, где этот ихний Сарай.
Ушкуй, повинуясь командам кормчего, ткнулся носом в песчаный берег. Не спеша подошли козаки – в необъятных шароварах, со смешными чубами-оселедцами на выбритых головах.
– Промахнулся ты слегка, дядя! Желоб выше остался.
– Да нам не на переволок.
Козаки разочарованно переглянулись.
Павел с ушкуя спрыгнул на берег, стал выяснять дорогу на Сарай. Оказалось – не зря. Волга в нижнем течении делилась на множество рукавов. Старший из козаков прутиком начертил, поясняя, в какой из рукавов поворачивать следует, потом еще и еще. Действительно, не зная, заблудишься. Причем козаки заметили, что некоторые из рукавов настолько поросли камышом, что судам широким, вроде торговых ладей, и протиснуться будет мудрено.
– А дальше смотри по левому берегу, – донеслось до Михаила. – Увидишь крепостные стены – то Сарай и будет.
– Благодарствую, люди добрые, – поклонился Павел.
Михаил заметил, что к разговору Павла со старшим из козаков внимательно прислушивался Костя.
Через несколько дней достигли нужной протоки, вошли. И вскоре по левому берегу показались стены из глиняных кирпичей большого размера. Не успели они ошвартоваться у причала, как подошел мытарь.
– Чего привезли? О, бревна! Очень хорошо, нужный товар! – на хорошем русском языке сказал он. – Плати торговую пошлину – серебряный дирхем.
– Нет у меня дирхемов, возьми нашим серебром.
Мытарь деловито достал из заплечной котомки простейшие весы из латуни. На одну чашку он положил дирхем и протянул руку:
– Давай свое серебро.
Михаил отсыпал пригоршню серебряных рублей. Когда чашки весов уравновесились, мытарь благосклонно кивнул:
– Оплатил! – и выдал медную табличку: – Можешь торговать!
Едва он ушел, как на причале, неведомо откуда взявшись, показались люди. Возбужденно споря меж собой и энергично размахивая руками, они показывали на прибывший ушкуй. Одеты они были разношерстно. Кто-то чисто по-татарски – в халатах и тюбетейках, другие в остроконечных шапках и халатах другого покроя, один – в тюрбане, длинной рубахе и белых штанах. И все направлялись к ушкую. Ясно – купцы спешат, стараясь упредить соперников.
Не спрашивая разрешения, купцы забрались на ушкуй и стали осматривать и щупать бревна. За товар Мишаня был спокоен – сам лес перед покупкой осматривал: не гнилой, жучками-короедами не точеный.
– Почем продаешь?
– Это смотря сколько брать будешь – одно бревно или все разом.
– Все взять хочу! – выступил вперед одноглазый купец. – Цену назови!
Мишка назвал сам-пять, то есть в пять раз увеличил цену, за которую брал. Прежде всего, все-таки он был купцом и в проигрыше быть не хотел. Во-вторых, Костя предупреждал его: «Цену повыше загни, чтобы сразу не купили – мне несколько дней надо, чтобы город осмотреть». К удивлению Мишани одноглазый сразу согласился.
– Все беру – весь лес.
– Как весь? А нам? – стали возмущаться другие купцы. – Так нечестно!
И пошла между купцами перепалка. Один из них потряс мошною, вытянутой из-за широкого пояса.
– Даю сверх цены десять дирхемов!
– Ибрагим, зачем цену перебиваешь? Ты думаешь, у меня денег мало? Или я – нищий?
Единственным объяснением такого ажиотажа было то, что их ушкуй с лесом оказался первым после зимы. А желающих строиться было немало, и лес был отличного качества.
Наконец купцы договорились между собой. Половину забирал одноглазый Ахмед – тот, что первым намеревался купить весь лес, другую половину купил Ибрагим. Причем цена за лес, к удивлению и радости Мишани, подросла, и он получил сам-семь. Цена просто фантастическая для северных краев. За такие деньги можно было под Хлыновым пару деревень купить – вместе с избами, холопами, живностью и землею.
Деньги Мишане отсчитали тут же, при свидетелях – других купцах. Те несолоно хлебавши уныло пошли с причала восвояси.
Лес договорились забрать с утра. За торгом Мишаня и не заметил, как исчез Костя.
Ибрагим теребил Мишаню за рукав.
– Что-то я тебя раньше не видел.
– Я в Сарай раньше не ходил.
– А ведь обратно пустым не пойдешь? Э? – вкрадчиво спросил Ибрагим.
– Конечно, товары куплю.
– Я знаю, что на Руси спросом пользуется. Ты меня уважил, половину товара отдал. Ах, этот Ахмед! Сын грязной рабыни, подлый обманщик. Пойдем со мной, я покажу, что тебе нужно.
Мишаня обернулся, ища взглядом Павла или Костю. Но Кости не было, а Павел кивнул – иди, мол. Как-то неуютно Мишане стало. На поясе калита висит, полна серебра – а ну как срежут в толчее?
Ибрагим как будто мысли его прочитал.
– Э, не переживай, у нас в Сарае воров нет. Как поймают кого – сразу руку отрубают прилюдно, на площади. Пойдем, уважаемый!
Ибрагим потащил его за рукав в город.
Пока шли, Мишаня пытался запоминать дорогу, вертел головой. Перед каждой лавкой, которых здесь было, наверное, сотни, лежали рулоны тканей, ковры, стояла медная кованая посуда – блюда, кумганы.
Ибрагим подвел его к одной из лавок.
– Смотри и выбирай! Это лавка моего племянника. Клянусь Аллахом, он отдаст тебе товар по справедливой цене.
Ибрагим заглянул Мишане в глаза.
– Ведь в следующий раз ты весь лес отдашь мне? Зачем нам Ахмед?
Лавка была полна коврами персидской работы. Толстые, яркие, с разноцветным орнаментом. Нога утопала в них чуть ли не по щиколотку. Что же, товар неплохой, в Хлынове на ковры спрос хороший.
Мишка выбрал с десяток, отдал деньги.
– Не волнуйся, уважаемый, утром тебе все доставят на судно. А теперь пойдем ко мне домой, угощу зеленым чаем с щербетом. Заодно посмотришь, где я живу. Иначе как ты меня найдешь следующий раз, э?
За невзрачным глинобитным забором выше человеческого роста был тенистый садик с бассейном в центре. Мишане хотелось посмотреть – плавают ли там золотые рыбки – слышал от кого-то из купцов. Однако Ибрагим, не задерживаясь, провел его в дом.
