– Погоди, змеиная отрыжка – это что? – удивился поморянин.
– Вместо пули – термитный заряд, – Мегайро скривился. – Огненный язык…
– Саженей на десять, – определил Бездырь проходчик, созерцая пустое дно своей банки.
– Так бы и сказали, дыхание гранатового дракона, – Самбор улыбнулся. – Думаю, взяли обычный тетрако́пос
[146]
, заменили винты на стальные, прорезали в брюхе дырку, а потом понавешали брони, так что еле взлетает. Поэтому места для топлива в обрез, а для бомб вовсе не осталось.
– Только как нам это помогает? – проходчик с тоской взглянул в сторону бутыли.
– Не думали лагерь передвинуть? – предложил схоласт. – Куда бандеарги не долетят? Далеко бы двигать не пришлось, хоть в соседнюю долину?
– С какой стати? – Айлвинн сложила руки. – Пусть Клапа уходит, он верфанцам за землю пять лет как не платит!
– Если уж каждое лыко в строку, – Бездырь прищурился, наклонив бутыль над банкой. – Ты ещё вспомни, что бандеарги поезда на Астландском перевале останавливают и грабят. Что Скарстан, что Клапа, хозяин его – разбойники.
– Неизвестно, кто из них главный разбойник, – вспомнил Мегайро. – Скарстан-то сперва не просто кого попало грабил – рабовладельцев у Костяного Берега тряс, рабов на волю выпускал.
– Ну, Клапа тоже школу с рабочим посёлком построил, – возразил Бездырь. – «Мой завод – просвещённый промышленный биомеханизм». Так то когда было. С тех пор, он свои клятвы уже раз пять предал, а законом задницу подтёр.
Неоссо прервал это рассуждение:
– Сколько судили уже, и рядили. Закон за нас, да толку-то.
– Не в вашем законе дело, – отрезал Каллан. – Уходить нам некуда. В соседней долине Хиноно'этийт на зимовье встали.
– Это еще что? – попросил уточнения Самбор.
– Не что, кто. Племя. Скотоводы, лица навозом красят. Не дружим мы с ними, дикие они, – верфанец сложил ладонь в пригоршню и опрокинул, давая понять, что тема раскрыта исчерпывающе.
– И раз здесь снег идёт, на перевалах, поди, уже с аршин навалило, – добавил Неоссо.
– Броню пули не берут? – Самбор обратился к Альфрику.
– Разрывные на треть вершка, и то пробовали, – ответил тот. – Старшина из слонобоя бил, да попасть трудно, «Смертевоз» на месте не висит.
– Понятно, статической подъёмной силой всё то железо долго на весу не продержать. Бумага и стилос есть? – не дожидаясь ответа, схоласт принялся рассуждать вслух. – Разрывные третьвершковые не берут… Броня стальная?
– Вроде.
– Примем, что толщина – четверть вершка. Какой длины «Смертевоз»?
– Сажени четыре, – Лютослав, отошедший от стола, снял с полки «Книгу похвал гаёвщику» в переплёте из оленьей шкуры, и принялся листать. – Здесь заполнено меньше трети. Пойдёт, Самбор-схоласт?
Поморянин кивнул, принял протянутую книгу и свинцовый стержень, и стал рассуждать дальше, чертя стержнем по разлинованной странице:
– В первом приближении, четыре в длину, одна в высоту, одна в ширину. Площадь в саженях – полторы дюжины. В аршине вдвое по восемь вершков, в сажени три аршина, стало быть, объём… поболее трёх с половиной вёдер. Плотность возьмём в восемь раз против воды, стало… два с малым гросса пудов!
Самбор хлопнул по столу.
– Тише, детей разбудишь, – остерегла Айлвин.
– Не перебивай схоласта! – Лютослав стоял за спиной Самбора, благоговенно сложив руки.
– Четырёхсаженный тетракопос столько не свезёт! Полтора гросса от силы! – заключил учёный.
– А что это значит? – спросил верфанец.
– А значит это, что будь «Смертевоз» закован в броню со всех сторон, он не взлетел бы! – Самбор торжествующе оглядел соседей по столу. – Кто-нибудь его сверху видел?
Альфрик и Неоссо отрицательно покачали головами.
– «Ворон Итсати» нам бы сейчас так к спеху пришёлся, – схоласт сгорбил плечи. – Чем же его сверху взять? Хоть воздушного шара у вас не завалялось? С юга от Айкатты, может, залетали?
– Какой шар, – Неоссо помрачнел. – Как Эрскеренскраг сгорел, бежали, в чём были. Кто вообще успел. Собак, котов, кур, коров с козами, и тех на погибель бросили. Ты, Самбор, может, скажешь, «Что о собаках горевать»?
– Не скажу. Горе это.
– Горе и бесчестье. Они-то нам верны были. А мы… без верфанской милости, сами б давно с голодухи передохли.
– На'а, какая наша милость, – Каллан провёл по правой ладони указательным пальцем левой руки. – Лес кормит.
– А если снизу по «Смертевозу» навесить? – с надеждой сказал Альфрик, но тут же погрустнел. – Хотя в него и прямым-то не всякий раз попадёшь, не то что в навес…
– Или, может, Самбору его из лука сбить, как тот вертолёт в южном Винланде! – восторженно выпалил Лютослав.
– Что ж, сиилапан есть, так? – схоласт оживился. – От навесной дороги? Нет, не пойдёт.
– Почему ж не пойдёт? – Бездырь уронил несколько капель «кос поби» себе в бороду.
– Кожухи с решётками, – объяснил поморянин. – Стрелу перемелет вмиг. Погоди, Альфрик, что ты там говорил про стрельбу в навес? Если только навесить так, чтоб накрыло наверняка. Каллан, наберётся в твоём племени с пару дюжин добрых лучников?
– Две с половиной дюжины. Не с такими луками, как твой.
– Наборные пойдут. Погоди, они самодельные?
– Какие ж ещё?
– Как бы и это в счёт взять… У каждого натяг тетивы выйдет разный…
– Как случайную переменную? – предложила Айлвин.
– Дело говоришь! А промежуток доверия опытом определить! Теперь… разрывные и зажигательные пули есть?
– Найдутся, – Мегайро кивнул. – К стрелам приладить?
– Так! Вместо наконечников! И зарядить ручные пулемёты, ваш третьвершковый и… для пищальки с «Ворона» тоже найдутся?
– Разрывные были, – подтвердил Альфрик. – А когда нападём?
– Сейчас! – гаркнул Лютослав.
– Не спеши, коза, все волки твои будут, – иронически начал Самбор. – Хотя почему бы и нет? Сколько до полуночи? Полтора часа? А сколько идти до замка?
– У нас, горняков, сказано, – Мегайро сделал паузу, по драматизму, конечно, несравнимую с многозначительными мрачными молчаниями Вамбы.
– «Лучше плохо ехать, чем хорошо идти»! – хором сказали все горняки.
– За девять диалептов доберёмся, – заключил старшина.
– Навесная дорога? – осведомился поморянин.
– А в ходах – лента, – довольно сказал энгульсеец. – Ложишься, и едешь. – А может, сперва дождаться, пока Стейнгладовы наёмники уберутся? – с сомнением предположил Неоссо.
