В лучах лунного света закружились снежинки. Вскоре луну затянули облака. Искать дом гаёвщика
[142]
пришлось почти наощупь. Днём, сруб под островерхой гонтовой крышей выглядел заброшенным. Впечатление создавалось паутиной на окнах, облупившейся краской на криво висевших ставнях, и было искусно усугублено осторожно уроненной рядом с трубой сосной. Ночью, все окна плотно занавешивались, а труба прикрывалась колпаком искрогасителя, чтоб ничего не было видно со «Смертевоза». Помещения в верхнем ярусе служили пристанищем для двух горняцких семей с совсем маленькими детьми, а нижний ярус, украшенный чучелами, черепами, и древним охотничьим оружием, прекрасно подходил для встреч совета горняцкого цеха в изгнании.
Старшина помахал сидевшему в развилке сосны часовому с диоптром, закутанному в плащ из волчьей шкуры, пропустил вперёд Альфрика энгульсейца и Самбора, и вошёл в дом, плотно закрыв за собой дверь. Внутри очага жужжала маленькая коккоэ́стия
[143]
, распространяя приятное тепло. За столом, освещённым парой переносных электрических ламп, уже сидели Айлви́н спелеодезистка
[144]
, Лютослав Рельсоблуд, Бездырь Мозоленогий, Тру́го Шнырь, Каллан, и Неоссо врач.
– Котяховки
[145]
? – десятник проходчиков Бездырь тряхнул в воздухе бутылью с мутной жидкостью.
Мегайро выставил перед собой кулак правой руки, затем распрямил указательный и средний пальцы. Проходчик кивнул и поочерёдно плеснул напиток в три стоявших на столе стеклянных банки, примерно на полвершка по высоте в каждую. – Кос по́би? – Айлвин двинула к новопришедшим любимое деметами устройство для плавления сыра.
На каменном диске над синеватым пламенем горелки стоял керамический горшок на ножках. В нём булькала и пузырилась, судя по запаху, смесь вина, оливок, колошенского чёрного чеснока, медвежьего лука, и орехов. Возможно, в вареве присутствовало и достаточно сыра, чтобы оправдать название («жареный сыр» по-деметски).
Старшина сел за стол, глотнул котяховки, взял из миски ломоть хлеба, макнул его в горшок, и закусил, как раз вовремя, чтобы перебить резкую отдушку. Альфрик и Самбор повторили ту же последовательность действий. Поморянин поболтал банкой перед носом и состроил рожу:
– Это часом не стеклоочиститель?
– Что-что, а не стеклоочиститель, – Труго сварщик покачал головой. – Посмотри, какие разводы на банке оставляет.
– Зато нутро греет, – Бездырь похлопал по бутыли. – Надо ж чем-то утепляться.
– От зимы не спасёт, – Мегайро покачал головой. – Снег повалил.
– На пол-луны раньше, чем обычно, 'ан, – сказал Каллан.
– От горячительного тепла нет, одна видимость, – Неоссо неодобрительно посмотрел на проходчика. – Напьёшься, ещё вернее замёрзнешь.
– И в обычную-то зиму мы бы в землянках нагоревались, – добавил Труго. – А если верно, что схоласты говорят…
– Тво… Воч… – Самбор проглотил хлеб. – В точности сказать, как худо будет, нельзя. Уравнения сложные, в решениях хаос. Но будет худо.
Лютослав уважительно кивнул и повторил:
– Хаос.
– Можно крепость на скале подлатать, – предложил Каллан. – Там предки Шако́кову зиму пересидели.
– Легче новую построить, – Айлвин нахмурилась. – Вспомни, сколько дней мы туда припасы к пушке тащили. Потом, больше двух дюжин семей не влезет, а нам надо восемь дюжин пристроить.
– А в Осгодовом замке стены саженные, рядом постоялый двор, тёплые конюшни, – Бездырь плеснул себе ещё котяховки. – И рабочий посёлок, каменные дома. Всего и дела было бы лестницы на стены кинуть, шкрябы сами разбегутся…
– Кабы не «Смертевоз», – закончил Альфрик.
– И вот о какой беде подумайте, – Мегайро повернул голову в сторону занавешенного окна. – Холодно будет, топить станем, «Смертевоз» нас по дыму найдёт. Что там с ходом под стены?
– Два предыдущих шкрябы обрушили, – напомнила Айлвин. – Замок на камне стоит, любую работу за рёсты слышно. Ещё сегодня слухачи говорили, новый подземный звук какой-то появлялся, очень громкий, на четверть часа. Может, шкрябы под нас тоже копают.
– Как они так насобачились ходы рвать? Может, нашёптывает им кто? – Бездыря пробило на измену.
– Кто ж будет шкрябам нашёптывать? Такое хуже, чем с собственной тёщей переспать, – осерчал Альфрик.
– Я мою раз по пьяни оприходовал, кажется, – с параноидным сомнением сказал проходчик.
Неоссо застонал. «О слёзы Дакриодоры»! – про себя побожился Мегайро. В школе, он слышал от дидакта Тифлопонтико, что божиться именами Четырнадцати – ещё глупее, чем призывать варварских богов, потому что Четырнадцать – даже не боги, а всего лишь ипостаси демиурга, придуманные софистами, чтобы сделать его непостижимую сущность чуть понятнее смертным. Это не казалось старшине особенно вразумительным. Как могут могучий и суровый Бикането, на коне, с наборным луком, прекрасная Дакриодора, плачущая слезами сочувствия ко всем смертным, или сильный и искусный молотобоец Экзе́врето, покровитель горняков, быть частями одного и того же?
– А пушку к замку перетащить? – предложил Труго.
– Её на скалу грузовой аэронаос завозил, – с благодарностью в голосе (о чём угодно, только не о Бездыревой тёще!) напомнил сварщику Мегайро. – Да я и не уверен, возьмёт ли она броню.
– Самборов самолёт сбила ведь? – Лютослав посмотрел на Самбора, ища подтверждения. – Винт отстрелила.
Поморянин вновь понюхал котяховку, отставил банку подальше, и ответил:
– Не говорите Вамбе, но винт нам отстрелил, сдаётся мне, он. Так ли, нет ли, винт был деревянный, оболочка из рыбьих пузырей, а у «Смертевоза» броня и стальные лопасти в стальных кожухах с решётками, так?
– Как вообще такая гора железа летает? – в который раз возмутилась Айлвин.
– Схоласт шафранного дракона вам бы ответил в точности, – Самбор зачерпнул «кос поби» горбушкой.
– А ты какого? – спросил Бездырь.
– Янтарного. Но законы сохранения есть законы сохранения. В воздухе эта байда держится недолго?
– С четверть часа, – ответила Айлвинн.
– А на заправку сколько уходит?
– Совсем мало, пара диалептов, – спелеодезистка поправила очки. – Мы пробовали его заманить подальше от стен, чтоб топливо сжёг, а потом, пока на крыше стоит, угловую башню взять. Снова взлетел, как раз когда лестницы поднесли. Так девятерых враз потеряли.
– Как он вооружен?
– Полувершковый пулемёт под брюхом, в вертлюге с поликарбонатной полусферой, – пояснил Альфрик. – Хвала Нертус, хоть бомб нету. Зато как пойдёт змеиной отрыжкой шмалять…
