– Не ты ли, Харкен, сын Виррала, на том собрании сказал: «Пусть за защиту закона платят те, кто в ней нуждается»?
– Я не упомню, – сказал Харкен.
– А я помню. «Я и так плачу своей страже»? И где она, твоя стража, Харкен сын Виррала?
– В разные стороны пустилась, как припекло! – пояснил Самбор.
– Было время, когда защита закона простиралась до древней границы, – продолжал старец с ухватом. – Но как ослабела поддержка закона, так сузилась и сфера его влияния… Треть наших стражей на другие промыслы ушла. А этой весной, семерых у Валькарлена разбойники убили, потому что у разбойников было серебро на бронебойные пули, – гадраут принялся шагать на запад. – А у нас не было золота на новую броню.
– Возьмите моё золото! – крикнул ему вслед Харкен.
– Мы возьмём золото, – пообещал старец, останавливаясь примерно на середине поля ларей, обломков ларей, и золотых слитков. – Брошенное после кораблекрушения.
– Но закон! – вскричал Харкен.
Древком боевого ухвата, старец провёл бороздку в песке и камешках, отступил за неё, повернулся, сказал в микрофон шлема что-то неразборчивое без усилителя, и опёрся на ухват. За его спиной, вертолёты стали снижаться в подсвеченных посадочными огнями клубах пара и дыма. Гискила снова включил усилитель и указал на проведённую им черту:
– Закон кончается здесь. Меньше закона, больше воли тебе, Харкен сын Виррала!
Глава дюжина десятая. Западный берег Риназа
Правил некогда в Коннахте великий и славный конунг по имени Горм, сын Рагнара. Ни в чем не знали тогда недостатка ралландцы. Были среди них мир, покой и довольство, хватало плодов, всякого урожая и добычи на море, под доброй властью жили все по праву и справедливости. Порядок, согласие да изобилие правили в покоях Коннахтского замка.
Владел в те же времена землёй в Коннахте славный муж по имени Буах. Было у него много скота, сильного и красивого. Многим был славен Буах. Славился он мудростью, славился и боевыми приёмами. Часто его призывали на совет сам Горм и прекрасные жёны его, Бланид и Бевинн.
Однажды разговаривали между собой Горм, его жёны, и гость их, Самбор из Гардара.
– Надо вам, – сказал Самбор. – пойти к Щеглову Острогу, чтоб увести чолдонских яков, чёрных с лохматой шерстью. – Ведь нужен вам скот, чтоб прокормить племена Ралланда во времена долгих зим.
– Думаю я, – сказал Горм. – что лучше пойти за ними тому, кому по силам получить их. Пусть соберутся все старейшины.
Собрались старейшины, и стали они держать совет. Были среди них Конал Кернах, сын Амаргена, Фергус, сын Роса, Лоэгайре Буадах, сын Коннада, Келтхайр, сын Утехайра, и Дубтах, сын Лугдаха, великие воины, ловкие в играх и отважные в прыжках. Рассказал им Самбор всё, что рассказал Горму. – Великое зло произойдёт от этого, – сказали старейшины Горму. – Но не оставим мы тебя, пока живы. Мы пойдем к Щеглову Острогу. Вели созвать войско.
Позвали к Горму Буаха. Он говорил с ним.
– Мы похитим чолдонских яков, – сказал Горм. – Собери воинство, и возглавь его.
– Только возвысится моя слава после этого похищения, – сказал Буах.
– Я буду убийцей всех воинов,
Я буду победителем всех битв,
Я переживу Быка из Куальнге.
Отослал Горм Буаха к величайшим героям Коннахта, и те собрали воинство. В ту же ночь отправились они в путь, и трижды пятьдесят воинов было с ними, и трижды пятьдесят женщин, и трижды пятьдесят псов, и трижды пятьдесят слуг, и замок, несомый силой волшебства. Достигло воинство Лестницы Великанов, и увидели они нечто. И был это плывший по морю ледяной корабль, немалый на вид. И нёс корабль воинов Альбы. И правил им Кромфрид чародей. Непотребен был его облик, ибо лишь до локтей доходил плащ, а бурая рубаха его до зада. К тому же свисала она на груди, а сверху была на ней просто дыра. Из конских шкур щетиной наружу были сапоги Кромфрида, а за собой тащил он двуствольную ручницу, которую лишь восемь мужей могли разом поднять.
Пристал корабль к Лестнице Великанов, и спросил Буах у Кромфрида чародея, какова власть его чар. Отвечал тот, что своим тайным искусством сумеет повергнуть горы на войско чолдонцев и обрушить наземь их вершины. И отвечал тот, что обратит против чолдонцев двенадцать великих озёр, где уж не сыскать им тогда ни капли воды, как бы ни мучила их жажда. Молвил тут и Атаульф, волшебник, призванный из Гнёва Самбором сыном Мествина:
– Напущу я три огненных ливня на войско чолдонцев, и отнимутся у них две трети храбрости, силы и доблести. Не дам я излиться моче из тел чолдонцев и их яков. А каждый выдох ралландцев прибавит им храбрости, доблести, силы, и не истомятся они в битве, хотя бы продлилась она до исхода семи лет.
Вступили Горм, Буах, герои, и воины на корабль, пустились они в путь, и вскоре достигли земли вблизи устья великой реки. Там предстала перед ними бескрайняя равнина со множеством сборищ смертных. И стоял у берега другой корабль, а на нём трижды пятьдесят темно-серых коней с пятнистыми головами цвета крови, острыми ушами, широкой грудью, огромными ноздрями, тонкими ногами – мощные, резвые, быстрые, крепкие. Это были кони Кромослава из Брусова, великого воина. До самых плеч спадали его золотистые волосы. Платье его было расшито золотой нитью, а рубаха – золотыми узорами. Золотая пряжка была у него на груди, и от нее исходило сияние бесценного камня.
– Боги да облегчат ваш путь, – сказал Кромослав из Брусова воинам Ралланда.
– Спасение от всякого зла вам! – ответил на это Самбор, чьим родичем был Кромослав.
– В какую страну мы попали? – спросил Горм.
– Это дикая и ужасная страна, – ответил Кромослав. – И рыщут здесь чолдонцы, свирепые воины верхом на яках, чёрных с лохматой шерстью, а ведёт их вождь Мудрило Страшный. Никого не сыскать, кто бы померился возрастом с ним или ростом, сложеньем и видом, красноречьем и обликом грозным, свирепостью, даром набега и приступа, натиска сплои, кознями злыми, буйством, быстротой и жестокостью, сравнился бы с ним в скорой победе приемом девяти смертных на каждом острие перед ним. Во все концы света отправляются Мудрило и его воины за скотиной, женщинами и иной поживой.
– Какова же их последняя добыча? – спросил Горм.
– Давно не брали они новой добычи, ибо не могут разрушить ворота крепости, названной Щеглов Острог. Напали они на крепость, но её охраняют воины Зимы посадницы, искусной в бою и в колдовстве. Много чолдонцев пало в сражении, но не сумели они отворить ворота крепости.
– Сколько же чолдонцев пало? – спросил тогда Самбор.
– О народе простом и незнатном не ведаю я, – отвечал Кромослав, – что ж до вождей и героев, то вот что скажу: две тысячи и трижды по пятьдесят, четырежды двадцать тысяч и девять раз по сто пятьсот, погибли в сражении – вот сколько было убито великих вождей и первейших чолдонцев.
