– Есть соображения, кто это может быть?
Вместо ответа я достал коммуникатор, перемотал. Роу посмотрел, усмехнулся.
– Быть не может.
– Очень даже может. Я показываю тебе это по двум причинам. Первая – будь осторожен. Вторая – если что со мной, ты будешь знать. И поступи с этим так, как тебе подскажет честь британского офицера.
Роу скривился.
– Не самое лучшее время для чести, согласись.
– Нет, ты не прав. Именно сейчас лучшее время для чести. Сколько друзей ты потерял – пробовал считать?
– Нет.
– И я нет. Но согласись – они имеют право.
Роу бросил обратно в тарелку горсть риса со специями и мясом, которую собирался засунуть в рот.
– Умеешь ты поднять аппетит.
– Да уж. Увольняться не собираешься?
Роу покачал головой.
– Собираюсь, но к тебе не пойду.
– Почему?
– Откровенность за откровенность – ты псих, друг. У тебя с башкой совсем не в порядке. Сколько тебе лет?
– Сорок пять.
– В твоем возрасте люди имеют какой-никакой бизнес, семью, покупают «универсал» и ездят на уик-энды. Или нанимаются где-нибудь смотрителем в Национальный парк. Но не рискуют своей ж…, тем более имея такие деньги, какие имеешь ты. Ты – адреналиновый наркоман и резонер, но в отличие от многих других резонеров ты реально действуешь. Ты сам играешь с огнем – и точно так же играют с огнем все, кто работает на тебя. Ты это понимаешь?
– В общем и целом… да. Понимаю.
– Ты играешь в политические игры. Пытаешься изменить ход истории. И если тебя решат раздавить – тебя раздавят.
– Ну… в чем-то ты прав.
– Так что я пас. Пойду в полицию, наймусь смотрителем в национальный парк, уеду в Канаду или в Австралию. Или стану пи-аш
[139]
, или отправлюсь тренировать специальные силы Бразилии. Но только не к тебе.
– По крайней мере, честно.
– Как сказать. Я благодарен тебе за то, что в нужный момент ты встал спиной к моей спине, и мы многим надрали задницы. Я благодарен тебе за то, что в нужный момент ты выручил нас, хотя мы были в полном дерьме. Но влезать в это… извини, я мимо.
Я тоже взял полную горсть риса… проголодался.
– Вопросов нет. Дело добровольное. Только подумай вот о чем. Каким был бы этот мир, если бы твои прапрапрадеды не начали наводить в нем порядок. Свой порядок. А?
В офисе меня застал звонок генерала Сяолиня. Он звонил по скайпу.
– Последний платеж не пришел, – сразу сказал он.
– Я разберусь с этим…
Фань помолчал… было видно, что он и сам не в лучшем виде.
– Даже с учетом того, что тебя разыскивают?
– Меня не разыскивают. Со мной хотят поговорить. Это просто объявление в Сети, не более того. Ты должен знать швейцарские законы.
Последним я намекнул генералу Сяолиню на то, что наверняка и он держит деньги в Швейцарии. Стране, где ствол у каждого, где большинство объектов недвижимости нельзя купить без согласия соседей, где швейцарцы, увидев, как водитель превысил скорость, звонят в полицию, а полиция размещает в Сети объявления, с кем она хочет увидеться и поговорить. И что самое удивительное для меня, русского человека, который не верит ни государству, ни обществу, что все это работает… по-настоящему работает.
– Деньги будут? – просто спросил генерал Сяолинь.
– Да, – ответил я, – встречный вопрос: если деньги будут, ты готов продолжать со мной работать?
– Да, – сказал генерал. И отключился.
А я остался наедине с самим собой и со своими проблемами.
Это был мой прокол. Моя ошибка. Я решил разобраться сам с тем, с чем разбираться сам не был должен. Если ты нанимаешь людей – ты отвечаешь за их еженедельный чек, а они делают для тебя все остальное. В итоге я потерял время, позволил личным вопросам встать над деловыми, и сейчас имел дыру в балансе и несколько тысяч человек, перед которыми я отвечал. Некоторых – в зоне боевых действий.
Я не должен был ехать в Великобританию. Не должен был лично ехать в Швейцарию. Не должен был лично ехать в Москву. Вместо этого я должен был послать туда людей, а сам должен был быть здесь, на капитанском мостике.
Почти сразу я установил, почему появилась такая дыра. Ее не должно было быть, потому что я осторожно вел дела, а кредитные средства никто с меня не взыскивал – дыра была в оборотке. Дело было в том, что почти все купцы за свой товар не расплатились.
Вопрос, почему они это сделали, решился сам собой – зазвонил телефон. Я поднял трубку и услышал голос амира Ислама.
– Нам нужно встретиться. Сегодня.
– Это проблематично.
– Никаких проблем. Я в Ташкенте.
Мы встретились в кафе «Умидхон», в котором готовили отличный плов и афганские блюда. Кафе было закрыто, когда я приехал, – амир Ислам уже был здесь и сидел на почетном месте. По местным меркам это было демонстрацией силы.
– Салам алейкум.
Вместо ответа я молча сел на свое место. Принесли плов.
Понятно, что такой человек, как амир Ислам, просто так в Ташкенте не появится.
Мы ели плов в полном молчании. Здание было окружено бойцами с обеих сторон, готовыми открыть огонь друг по другу.
– Есть какая-то причина, почему вы не платите свои долги? – спросил я, когда порция плова подошла к концу.
Это было грубостью, на Востоке сразу с дел не начинают. Но не меньшей грубостью было не платить по счетам. Тот, кто сколотил состояние на наркоторговле, знает, что бывает, если не заплатить за партию.
Амир Ислам нехорошо усмехнулся.
– Будем честными. У вас сейчас нет компаньона, который финансировал ваше маленькое предприятие, верно?
…
– На самоокупаемость вы не вышли. К тому же для вашей бытовой техники вам нужны солнечные батареи, которые производит «Крайс-групп», а швейцарская полиция разыскивает вас, чтобы «поговорить». Учитывая обстоятельства… я бы не торопился в Швейцарию. Я ничего не путаю, господин Волков?
…
– Выхода у вас, собственно, два. Первый – бросать все, что вы тут начали, и возвращаться в Великобританию, где вас, весьма вероятно, арестуют. Это не считая Китая, перед которым у вас неоплаченные счета и подмоченная репутация. И это не считая людей, которые находятся в боевой зоне, верно?
…
– Второй выход – это срочно найти где-то деньги.
Я уже понимал, к чему он клонит.
– И я готов вам их дать. Столько, сколько нужно.
