– Кто мы такие, если не спасем праведную сестру от рук тиранов?
Тот, кто принес еду, снова с сомнением посмотрел на дверь. Он давно был членом тайного ваххабитского джамаата, и ему было вполне комфортно его нынешнее положение – хотя если бы джамаат раскрыли, то, скорее всего, их бы убили и сбросили в воду. Это типичное поведение для членов тайных организаций, ведущих борьбу, – привыкшие к борьбе в подполье, они крайне неохотно переходят к открытой борьбе. Пусть даже открытая борьба и является необходимым финалом борьбы тайной.
– Не бойся гнева тиранов, – упрекнул его Алербек, – бойся одного лишь Аллагъа.
– Я не боюсь тиранов, – сказал посыльный.
– Тогда скажи всем нашим, пусть будут готовы.
– Когда начинаем?
– Когда сюда приедет хозяин. Давно пора воздать по заслугам этому лицемеру и тирану всех мусульман…
Хозяин приехал только под утро. С немногочисленной – а многочисленную просто не поднял бы вертолет – охраной он спустился вниз.
Дядя, который шел с ними, подозвал племянника.
– Расскажи нам Алербек, здесь все тихо? Ничего не происходило?
Алербек пожал плечами, на его лице было тупое и покорное выражение.
– Да, дядя… – сказал он, – я совершил два обязательных намаза и немного поел.
Дядя похлопал его по плечу.
– Молодец. Иди, отдыхай…
Алербек Валиханов спустился к кубрику, где они отдыхали в промежутках между сменами. Он шел спокойно и уверенно и сам впервые за много месяцев чувствовал себя в своей тарелке. Он был самим собой, ему не надо было притворяться и делать вид, что добро – это зло. Он знал, что он должен был сделать, собирался сделать это и полагался лишь на Аллаха Всевышнего.
Достаточно нам Аллаха, он – прекрасный хранитель.
Он думал, что в кубрике никого нет, но там был Мамаджон, он лежал на кровати, смотрел непотребный журнал и занимался… в общем, он занимался харамом. И не смутился, даже когда вошел Алербек, но харамом при этом заниматься перестал.
– Эй, брат, я думал, ты на посту…
Не обращая внимания, Алербек прошел к своему отсеку и отомкнул ящик. Отсек представлял собой пространство примерно два метра на два метра на метр, там было место для полки как в железнодорожном вагоне, где можно было поспать, и запирающегося на замок большого ящика, где можно было хранить личные вещи, оружие и часть снаряжения. По заведенному здесь порядку индивидуальное оружие хранилось охранниками в таких шкафчиках, а коллективное – от пулемета и мощнее – на постах, в водонепроницаемых ящиках…
– А я сказался больным… этот ишак поверил. Не обижайся, Алербек, но твой родственник – тот еще ишак…
Алербек достал из своего ящика пулемет «РПК-204» и примкнул к нему магазин. Передернул затвор… первый патрон из пятидесяти ушел в патронник.
– Э… брат, давай в картишки перекинемся, если ты пришел. Деньги есть?
Алербек выбросил левую руку – и Мамаджон захрипел, царапая горло и пытаясь вырвать из него клинок…
– Нет Бога, кроме Аллаха, и Мухаммед Пророк Его… – сказал Алербек, утверждая торжество шариата, и добавил: – Аллах, да будет милостив к тебе, и да простит он твои многочисленные прегрешения брат. Я назову тебя в числе тех, к кому буду простить проявить милость. После того как стану шахидом…
Вооруженный охранник – вряд ли можно было придумать что-то более обычное и примелькавшееся глазу, чем это. А то, что он несет пулемет…
По пути к нему присоединились еще несколько буровых рабочих из тайного джамаата. Некоторые были вооружены огнестрельным оружием из тайников.
Никто не произнес ни слова, потому что понимали друг друга без слов, как и должно быть с людьми, объединенными общей целью и общей верой…
Нет Бога, кроме Аллаха!
В темном коридоре все стояли, сгрудившись, и не было даже ящика, за которым можно было бы укрыться. Лишь в самый последний момент охранник, стоящий крайним, заподозрил неладное.
– Сюда нельзя… стойте.
Алербек вскинул пулемет – и короткая очередь отбросила охранника назад. Не теряя времени, не меняя шага, он вышагнул за угол и тут же открыл шквальный огонь, просто водя стволом перед собой. Коридор представлял собой «трубу», в которой было не промахнуться, и даже рикошеты от стен находили цели.
– Аллах Акбар! – заорал он, перекрикивая рокот пулемета.
Когда барабан опустел и перед ним никого не было, только лежали вповалку тела кяфиров, он опустил пулемет и перехватил из-за спины надежный и знакомый «Витязь». Две пули из имевшихся в магазине двадцати пяти вынесли замок, он пнул дверь и шагнул внутрь, вскидывая оружие. Хозяин был там, он вскидывал оружие, а из-за его спины довольно скалился сам шайтан. Они выстрелили почти одновременно… Алербек пошатнулся, но устоял, а Салман Бадоев сложился пополам, после того как длинная очередь почти вся попала в него. Семь или восемь пуль сорок пятого калибра – после такого никто не выживет…
Салман Бадоев, один из могущественнейших людей на Каспии, владелец оружейного бизнеса, торговли и фабрик, нефтеприисков, долей в многочисленных фабриках в Имарате и Халифате, где трудились рабы, долей в наркопосевах, многочисленных точек Хавалы
[135]
по всему региону – упал на бок, дернулся один раз и замер…
Он был мертв. И что будет теперь – знал один только Аллагъ…
Впереди что-то зашевелилось… он поднял пулемет, но тут же опустил.
Это была она. Он сразу понял, что это – она. Та, с которой он говорил. Он и не представлял, какая она красивая. Лучше любой кафиры, которые дают себя снимать и эти снимки печатают в непотребных журналах, на которые все охранники смотрели и делали при этом харам.
Он никогда не думал, что бывают такие красивые мусульманки.
– Ухти
[136]
… – прохрипел он.
Каспийское море. Платформа. Раннее утро 02 октября 2037 года
Лодки с бойцами 22SAS ушли вперед.
Что касается всего происходящего, я просто не понимал, какого черта творится. Почему они стреляют друг в друга. Что, ко всем чертям, происходит?
Не было похоже, что они отражают нападение на платформу – внутри нее были слышны выстрелы. Не было заметно, что хоть один человек стоит на своем посту. На вертолетной площадке был вертолет, но мне с воды была видна только часть хвостового ротора и винты.
Я принял решение стрелять по всем, кого увижу, кроме бойцов САС, я помню, как они выглядят, но это проще было сказать, чем сделать. Стрелять снизу вверх – само по себе проблема, а с воды… Даже гиростабилизированная платформа не помогает – твое-то тело повторяет всю нестабильность лодки. Решил расстрелять видимую мне пушечную установку: и попрактикуюсь, и пристреляю винтовку.
