– Это может быть опасно. Вы уверены, что за вами не шел еще кто-то? Так враги могут попытаться выяснить, где наше медресе.
– Один из нас постоянно смотрел назад, эфенди, и там никого не было. – Здоровяк помолчал и добавил – Простите ради Аллаха, если мы сделали что-то не так.
– Вы все сделали правильно. Он еще что-то говорил?
– Да, эфенди. Он спросил, не мы ли талибы и учимся в медресе у амира Ильяса, известного своей праведностью. Мы ответили, что да, это так. Он сказал – тогда отведите меня к нему.
– Он упомянул мое имя? Это точно?
– Да, эфенди… ваше имя известно по всей долине, вас знают как праведника и воина, идущего по пути Аллаха… Мы не удивились…
– Напрасно… не стоит гордиться. Гордость ненавистна Аллаху.
– Да, эфенди…
Неизвестный содержался в зиндане, одном из многих, которые они откопали в учебных целях, чтобы знать, как строить укрытия на местности. Около входа в зиндан с автоматом стоял моджахед, и амир Ильяс отметил, что это ошибка – их должно было быть как минимум двое. Надо будет сказать про меры безопасности на новом занятии…
С первого же взгляда амир Ильяс понял, что перед ним нерусский. Совсем не то телосложение, мышцы плоские, не выпуклые. На плече – следы от свежих ожогов, на лице – тоже что-то есть и по всему телу – едва заметные белые линии. Это могли быть операции или еще что-то. Волосы короткие, черные. Бороды нет, хотя явно неизвестный не брился как минимум неделю. Глаза… похоже, раньше были у́же, чем сейчас. Он походил на метиса, помесь европеоидной и монголоидной рас.
– Ты понимаешь на этом языке? – спросил амир Ильяс по-русски.
– Да, как и на многих других языках, – ответил незнакомец. Он содержался в одних трусах, даже носки отняли.
– Покажи свои пальцы.
Опасаясь брать руку незнакомца в свою, амир посветил фонариком. Так и есть – лазерная шлифовка. Отпечатки пальцев после такой процедуры не остаются.
– Аллаху Акбар, – сказал амир Ильяс.
– Мухаммед Расуль Аллах, – сразу же ответил неизвестный.
– Ты правоверный? Веришь ли ты в Аллаха, единственного, достохвального, у которого нет сотоварища?
– Да, я верю в Аллаха Всевышнего и в известие о Часе и Дне.
– Тогда скажи… девятую суру
[95]
.
– Аллах и Его Посланник освобождены от договоров, которые вы заключили с многобожниками, – заговорил незнакомец, – посему странствуйте по земле в течение четырех месяцев и знайте, что вам (многобожникам) не сбежать от Аллаха и что Аллах опозорит неверующих…
Амир Ильяс выслушал до конца девятую суру, помолчал, размышляя.
– Тебя прислал Ислам? Или алим?
– Я не знаю, о ком вы говорите.
– Тогда зачем ты сюда пришел?
– Вы амир Ильяс – праведник? – вопросом на вопрос ответил гость.
– Да.
– Вы видели мое оружие?
…
– В моих силах доставить сюда семьдесят тонн такого же. Если мы договоримся, то парашютирование состоится завтра вечером.
– Ты не ответил на мой вопрос – кто ты?
– Я правоверный. Надо ли тебе знать больше?
– Хорошо, – решил амир Ильяс, – если ты правоверный, то скоро время намаза. Ты встанешь на намаз вместе со мной и прочитаешь его от начала и до конца. После этого я решу, стоит ли тебе доверять…
Ферганская долина. Медресе. Ночь на 24 сентября 2037 года
Незнакомец совершил намаз безупречно.
Помимо техники совершения намаза, амир Ильяс обратил внимание на еще одну вещь: в намазе, помимо обязательных его элементов, таких как ташаххуд, такбир или чтение первой суры Корана, Фатихи, верующие читают что-то еще из Корана, на свой выбор. Незнакомец произнес аят аль-Курси
[96]
, а также несколько аятов из суры Ат-Тавба, призывающих к джихаду. В целом его намаз был точно таким же, какой совершил бы сам амир Ильяс, желая убедить кого-то в принадлежности к религии Аллаха и твердому намерению следовать по его пути – пути Великого Джихада, лучшему и самому прямому из всех путей в рай.
Это убедило Ильяса поверить незнакомцу. Хоть и не до конца…
А следующей ночью они выступили в путь и прошли совсем недолго – потом по указанию незнакомца поставили маяки и отошли. Через какое-то время они услышали глухой гул транспортного самолета, а потом увидели тяжелые десантные платформы, выплывающие из кромешной тьмы ночи…
И сейчас амир Ильяс сидел в своем доме, на толстом стеганом одеяле, которого ему было достаточно и для принятия пищи, и для сна. Напротив в точно таком же положении сидел незнакомец (это было еще одним доказательством того, что он мусульманин, у тех, кто не привык сидеть в обычной для всякого мусульманина позе, начинают затекать ноги и болеть колени), а между ними на столе стоял пулемет Калашникова производства две тысячи двадцать пятого года.
Амир Ильяс смотрел на пулемет и мрачно думал.
– В хадисе от Убай ибн Ка’ба, – сказал он, – сообщается, что однажды запасы его фиников уменьшались, и как-то ночью он решил их посторожить. Тогда он увидел кого-то подобного совершеннолетнему юноше, с которым он поздоровался и спросил: «Кто ты, джинн или человек?!» Тот ответил: «Джинн». Убай сказал: «Протяни мне свою руку». Когда он протянул ему свою руку, он обнаружил, что его рука подобна лапе собаки с собачей шерстью. Убай спросил: «Так созданы джинны?!» Он сказал: «Джины знают, что нет среди них сильнее меня». Убай спросил: «Что тебя привело?» Он сказал: «До нас дошло, что ты любишь давать садаку, поэтому мы пришли, чтобы взять у тебя еды». Убай спросил: «Что нас защищает от вас?» Джинн ответил: «Аят аль-Курси из суры „аль-Бакъара“. Кто прочитает этот аят утром, тот будет защищен от нас до вечера, а тот, кто прочитает его вечером, будет защищен от нас до утра». Когда рассвело, Убай пришел к пророку (мир ему и благословение Аллаха) и все ему рассказал, на что посланник Аллаха (мир ему и благословение Аллаха) ответил: «Он сказал истину, хоть он и скверный!
Амир Ильяс помолчал и продолжил:
– Стоит ли мне прочитать аят Аль-Курси, чтобы избавиться от тебя? Или не поможет даже это?
– Почему же ты считаешь меня скверным? – спросил незнакомец. – Разве я не дал тебе того, что вам так не хватает, – оружия? Поверь – этот самолет может быть вовсе даже не единственным. Все зависит от того, как мы договоримся.