Но у женщины в общине было одно преимущество – ее никто не смел тронуть, кроме ее мужа, а до замужества – членов его семьи. Изнасилование, убийство влекло за собой кровную месть и резню, могли начать убивать, даже если преступник пойман и наказан по закону – закона для ваххабитов не существовало. Именно страхом кровной мести сдерживалось насилие по отношению к женщинам в исламском мире.
А вот женщины, которые не принадлежат к исламу, носили общее название «кафира» и были как бы общей собственностью мусульман. Любой правоверный мог ее избить, изнасиловать, отобрать сумочку, ударить. Местные священнослужители, если и не оправдывали такое, то говорили о том, что жертвы сами виноваты, что они своей одеждой и своим распутным видом провоцируют молодых мусульман на насилие в отношении себя. В исламском мире считалось, что возраст для брака должен составлять не менее девяти лет – и потому там, где были мусульманские общины, процветала педофилия. Полиция была завалена делами об изнасилованиях, которые совершали тринадцатилетние, двенадцатилетние, одиннадцатилетние, даже десятилетние. Имеющие перед глазами пример старшего брата и его друзей, совершаемых ими преступлений, даже подбадриваемые своими старшими братьями (тебя еще нельзя судить, ты еще несовершеннолетний, тебе все можно), они выходили, насиловали своих сверстниц, порой и убивали, у них были пистолеты, часто мусульманская община использовала несовершеннолетних как наемных киллеров. Насилию и безнаказанности они учились с детства – пропитанная насквозь толерантностью полиция ничего не предпринимала, мусульманские общины, сплоченные, проталкивали своих людей в городские советы, в мэрии, в полицию. И лишь немногочисленные британские ультраправые, чаще всего бывшие или действующие футбольные хулиганы, как-то противостояли всему этому беспределу и безумию. Но их было слишком, трагически мало…
Аллаху Акбар!
Первым на них выскочил парень, а за ним – была и девчонка. Они были слишком поглощены друг другом, своими мыслями и неопытны, чтобы вовремя заметить опасность. Тут еще сыграло свою роль и то, что пацан уже видел человека с автоматическим оружием – и тот ему ничего не сделал…
– Привет… – машинально сказал он.
Боевик шедший впереди, бывший военный улыбнулся ему.
– Привет.
– А вы кто?
– Мы тут друга потеряли…
– Он там. А эти…
– Они с нами.
Мусульманский боевик внезапно ударил парня в пах, а потом в лицо. Но он каким-то чудом устоял на ногах и даже ударил в ответ. Девчонка завизжала, попыталась вцепиться – и боевик ударил и отпихнул ее.
– Не трогай ее!
Боевик ударил парня стволом автомата, затем – прикладом. Тот упал, девчонка могла бы убежать… может быть, но не захотела. Подбежали и остальные боевики.
– Белая с. а!
– Спокойно…
Поскольку боевики не привыкли сдерживать своих желаний и инстинктов – вели они себя как обычно. Один обламывал – бил в живот и по лицу. Другой – уже расстегивал штаны.
– Я первый!
– Что происходит, на хрен!
Сулейман попытался навести порядок – но не смог, так как это просто бесполезно. Он – амир, но только пока устраивает всех.
К нему подошел шедший первым Ибрагим, он отслужил в британской армии. Это, кстати, подавали как большое достижение, про него даже сняли небольшой пропагандистский ролик – молодые британские мусульмане вступают в Армию Его Величества, а не едут на джихад в Шам или куда еще. Воистину – Аллах закрыл кяфирам глаза, они даже и не подумали, что мусульманские общины отправляют своих детей в армию, чтобы те там получили армейскую и специальную подготовку и потом поделились знаниями с остальными.
– Эфенди, этот кяфир сказал, что там впереди люди с оружием.
– Тащи его сюда…
Ибрагим подхватил потерявшего сознание пацана и потащил в сторону. Кто-то пошутил:
– Эй, брат, тема не та. Белые задницы хороши только на крытке.
Они оттащили его в сторону и связали.
– Приведи его в себя.
Ибрагим так и сделал. Тогда амир достал нож и начал отрезать палец…
Ликвидатор и не подумал идти следом.
Он не намеревался помогать тем, кого послал убивать. Он намеревался просчитать точку выхода противника и нанести удар тогда, когда он будет думать, что все кончено. Его стандартная схема, которую он не раз применял в прошлом.
Вариантов было два. Все зависело от того, сможет ли цель тихо убрать боевиков исламского джихада и остаться незамеченной. Местность малолюдная, и если цель уберет боевиков тихо – вряд ли она пойдет в полицию. Значит, дело сделает верный B&T. Несколько почти бесшумных выстрелов из машины – и ходу. Такие преступления почти никогда не раскрываются.
Второй вариант – если понаедет полиция.
В этом случае придется следовать за целью и убрать ее потом. В конце концов, полицейские вряд ли задержат цель надолго. Он может и подождать, денег за работу он взял достаточно, чтобы заниматься охотой вдумчиво и неторопливо. Наконец, если произойдет такое, что цель будет задержана, надо будет убирать ее в тюрьме или при перевозке. Скорее всего, при перевозке. Надо будет купить сотен пять фунтов взрывчатки и заминировать машину. Или достать реактивный гранатомет и расстрелять полицейский броневик. Но не хотелось бы. Погибнут полицейские – а он этого не хотел. Незачем это.
Через «БПЛА» он раздраженно наблюдал за тем, как эти отморозки в очередь насилуют какую-то туристку, которая им попалась. Если бы дело было в тех местах, где он воевал, он знал амиров, которые приказали бы за это расстрелять. Джихад есть джихад, и если кто-то, идя по пути джихада, преследуя врага, останавливается, чтобы изнасиловать первую попавшуюся белую суку, какие они моджахеды? Какие они мусульмане?
Смешно… если кяфир убьет их, они станут шахидами и им все простится. Хотя… какие они шахиды?
На войне все перевернуто.
И тут он увидел кяфира. Увидел с барражирующего над местностью дрона. И понял, что он накосячил, не пойдя следом за этими отморозками. Так у него был бы шанс закончить это дело разом, одним выстрелом. Да только кто все это знал…
Капитан британского спецназа ВМФ Майк Манус сейчас был в гражданском. Джинсы, прочные ботинки-докеры и кожаная куртка с капюшоном – типичный прикид городских бандитов, которые не хотели бы, чтобы их лицо засняла камера наружного наблюдения. Под курткой был легкий, но прочный бронежилет, выдерживающий все пистолетные пули и многие из автоматных. За поясом у него был «Кольт», а справа под мышкой – кобура для «Медоеда»
[43]
– отличное оружие для уличного боя, с магазином на двадцать патронов его можно носить в кобуре.
Автомат лежал на сиденье неприметного хетчбэка «Стирлинг»
[44]
, одного из многих колесящих по дорогам Британии, глубокого синего «королевского» цвета. Три запасных магазина были вложены в пластиковые держатели на поясе. С другой стороны – были пистолет, небольшой дрон-разведчик в подсумке – админке и светошумовая граната.
