– Мне нет до этого никакого дела.
– Нет, есть. В наши времена сложно доверять друг другу. Хотите знать, что было дальше?
…
– Я застрелил его. Я служил в спецподразделении. После этого мой отец и все мои родственники отреклись от меня. Рано или поздно кто-то из моей общины, моего народа застрелит меня, и они будут считать, что отомстили. По факту же если они кому-то и отомстят, то только самим себе…
– Это допрос? – вместо ответа спросил я.
– Разговор. Вам известно об обстоятельствах смерти вашей… герлфренд.
– Жены.
– Жены…
– Нет.
– Ее убили в доме, на первом этаже. Зарезали ножом. Там, где я служил, это называлось «фулл-контакт».
Полицейский протянул мне лэптоп.
– Посмотрите?
– Нет.
– Я бы сказал, тот, кто это сделал, делал это не первый раз. Он ударил ее ножом в почку. Мне кажется, что он мог бы убить другим способом. Но он этого не сделал. И мне кажется, это своего рода послание. А так как в модельном бизнесе вряд ли водятся искушенные убийцы, полагаю, это послание вам, мистер Волков.
Я молча сидел и ждал продолжения беседы. О, я умею ждать. И сейчас подожду… я не гордый. Подожду.
– В доме было оружие? – резко спросил полицейский по имени Мохаммад.
– Это допрос?
– Нет, беседа.
– Не знаю.
– В сумочке мисс Кокрятски мы нашли револьвер триста пятьдесят седьмого калибра. Очень профессиональное оружие – ствол два дюйма, титановый сплав и боеприпасы Хорнади Критикал Дефенс. То самое, что можно порекомендовать для самообороны. Вы знали о наличии у мисс Кокрятски огнестрельного оружия?
– Не знал.
– Тем не менее оно у нее было. И сумочка была менее чем в десяти футах от того места, где он напал на нее. Но она не смогла воспользоваться оружием. А второе и главное – у вас очень профессиональная система охраны. Но каким-то образом тот, кто проник в ваш дом, сделал это, не отключая системы. И при этом она не заметила его. Также мы полагаем, что убийца не обыскивал дом и ничего не взял.
Я промолчал. Это можно было сделать, но непросто. Очень непросто. Понятно, что Настя… если бы увидела, что система уже отключена, почувствовала бы опасность. И она знала, что делать. Я ее учил. Если чувствуешь опасность – тут же немедленно разворачиваешься и уезжаешь. Плевать на все. Никакого геройства.
– К чему этот разговор?
Полицейский по имени Мохаммад спрятал ноутбук в стол.
– Простая формальность. Формальный вопрос: вы убили мисс Стейси Кокрятски?
– Нет.
– Вы знаете, кто или по каким причинам убил мисс Стейси Кокрятски?
– Нет.
– В вашем доме хранились крупные суммы наличными или другие ценности?
– Нет.
– В таком случае вы свободны.
Я встал.
– Мистер Волков.
…
– Нам известно про то, что до эмиграции в Великобританию вы служили оператором в русском спецназе. Мы знаем, что такое спецназ и что такое русские. Поэтому от имени суперинтенданта полиции я выношу вам предупреждение о недопустимости любого рода криминальных действий. Поверьте, если вы что-то знаете о произошедшем, для всех, и для вас, и для нас, будет лучше, если вы сообщите нам. Также прошу сообщить нам, если вы обнаружите пропажу чего-либо из дома. Полиция во всем разберется.
– Я могу идти? – вместо ответа спросил я.
– Ваш пропуск.
Я бросил на стол карточку временного пропуска, полицейский прокатил ее по приемному устройству. Бросил обратно.
– Можете идти…
У нас бы к этому непременно прибавили «пока». Но полицейский по имени Мохаммад так не сказал.
Ловить такси у Скотланд-Ярда мне не пришлось. Едва я прошел КП в обратную сторону, ко мне подошли. Двое, профессионально неприметные, в приличных костюмах. Я резко остановился, ожидая развития.
MI6, скорее всего. Или MI5.
Опять…
– Сэр, вы господин Волков?
– А кто спрашивает?
Вместо ответа один из них достал нового образца удостоверение. Это было не удостоверение сотрудника MI6 или MI5. Это было удостоверение сотрудника Группы правительственной охраны, выделенного из MI5 после убийства короля Вильгельма.
– Машина далеко?
– Рядом, сэр. В переулке.
В Букингемском дворце теперь были установлены самые современные системы безопасности, включая и газоанализаторы последней модели, больше похожие на камеры для казни газом. Говорят, что их даже выпускает одна и та же фирма… хотя устрашатся ли смертной казни те, кто готов умереть, только чтобы убить как можно больше людей
[27]
. Оружия у меня не было – только что с рейса.
Мы прошли коридорами Букингемского дворца, после чего меня еще раз обыскали, теперь уже вручную, и открыли передо мной дверь какой-то угловой комнаты. В комнате, у окна, стоял Король и смотрел в окно на Конститьюшн…
В отличие от своего рано поседевшего брата король Георг VII был отчаянно рыжим, как ирландец, у него было простоватое лицо и располагающая улыбка. Он носил бороду и сейчас был в довольно скверном костюме, купленном в супермаркете, в каком Короля не ожидаешь увидеть. Король жестом отпустил охрану и приблизился ко мне.
Керамический нож я сдал добровольно. Хотя мне и в голову не пришло бы применить его против Его Величества. Хотя бы потому, что давным-давно, еще до войны, Король сражался в Афганистане, взял два тура, как тут принято говорить. Он был пилотом боевого вертолета «Апач», имел позывной Вдова восемь – шесть
[28]
. Этот факт заставлял меня с уважением относиться к Его Величеству как к человеку даже с учетом того, что монархию я не уважал.
– Господин Волков…
– Сир…
– Просто Гарри.
В отличие от своего брата, который трагически погиб и так и не смог до конца решиться, у короля Георга VII было мальчишеское обаяние и навык быстро принимать очень жесткие решения. Чего и следовало ожидать от пилота боевого вертолета. И если в первые три года его правления уровень уличного насилия в Англии был запредельный, с автоматными перестрелками по ночам, то сейчас он медленно, но верно шел на спад. Я, как человек, занимающийся охранным бизнесом, могу это подтвердить.
