– Энни! – опять позвала она с лестницы. – Ты здесь?
В конце концов Джой заглянула в комнату Найам. Все люди, знавшие Энни, входили туда с неохотой – не из-за суеверия, связанного с жившей там девочкой, но потому, что отдавали себе отчет в глубине страданий Энни. Деревенская мудрость гласила, что человеку, потерявшему ребенка, позволено скорбеть так, как ему хочется. Весь невообразимый ужас такого события отметал возможность того, что кто-то в состоянии предложить верный способ преодоления ситуации.
– Энни… – вновь позвала Джой.
Энни сидела спиной к двери на аккуратно заправленной детской кровати, держа в правой руке пластмассовую куклу. Услышав свое имя, она не обернулась сразу, а продолжала, будто не слыша, глядеть на бурые поля за окном.
Джой остановилась на пороге, рассматривая игрушки, цветастые занавески, постеры на стенах и не решаясь войти. Она уже и так чувствовала, что вторгается в чужую жизнь.
– С тобой все в порядке? – напряженно спросила она.
Энни слегка повернула голову направо, словно рассматривая куклу. Потом медленно подняла ее и провела пальцами по ее лицу.
– Я собиралась вытереть пыль, – сказала она. – Здесь беспорядок.
Повернув голову к Джой, Энни улыбнулась странной унылой улыбкой.
– Домашняя работа, да? Я всегда стараюсь убежать от нее.
У Энни был бледный, усталый вид, спутанные волосы висели вдоль лица, движения были медлительными, словно они утомляли ее. Энни сидела в неловкой позе, закутавшись в многослойную одежду, которая должна была еще больше отгородить ее от внешнего мира. Джой, редко видевшая ее после ссоры с Сабиной, с тяжелым сердцем размышляла над тем, как горе может преобразить цветущую молодую мать, какой она была три года назад, в это существо, по виду накачанное наркотиками. Это напомнило ей про Эдварда, но она отогнала от себя эту мысль.
– Я… я принесла тебе печенья.
Предложение прозвучало нелепо, но Энни совсем не удивилась.
– Песочное. Как мило.
– Я хотела узнать, как твои дела. В последнее время мы не часто видимся.
Последовала долгая пауза, во время которой Энни внимательно рассматривала лицо куклы, словно выискивая дефекты.
– Может быть, тебе нужна помощь. Например, сходить в магазин. Или… – Джой не хотелось говорить про уборку. – Составить тебе компанию? Сабине нравится бывать у тебя. Может, позже я пришлю ее к тебе. – Она вспомнила про деньги, зажатые в руке. – Ах да, мистер Флеминг, постоялец, оставил это тебе. – Протянув руку, но не получив ответа, она положила деньги на туалетный столик.
– Как там мистер Баллантайн? – неожиданно спросила Энни.
– Нормально, спасибо. – Джой перевела дух. – Немного лучше.
– Отлично.
Энни осторожно положила куклу на кровать и снова повернулась к окну.
Джой колебалась, не зная, уйти ей или нет. Наконец она сделала шаг вперед и положила пачку печенья на кровать. Мысли бедной девочки витали неизвестно где. Джой мало что могла изменить. Она скажет миссис X., что Энни нуждается в помощи, и, возможно, ей следует какое-то время пожить у родителей. Может быть, ей стоит обратиться – куда там все они ходят? – к психотерапевту.
Неслышно ступая по толстому ковру, Джой пошла к двери.
– Знаете, от меня ушел Патрик, – прозвучал голос Энни.
Джой обернулась. Энни по-прежнему смотрела в окно, и нельзя было видеть выражение ее лица.
– Просто я подумала, что вам надо знать, – сказала она.
В субботу вечером две пары из усадьбы Килкаррион собирались на свидание, причем каждая из них прилагала все усилия, чтобы сбить всех с толку. Сабина решила, что встретится с Бобби Макэндрю, приняла его приглашение пойти в кино и помогла выбрать фильм из местной газеты. Потом несколько дней кряду с тревогой думала о том, попытается ли он сесть с ней в последнем ряду и запустить руку ей под кофточку. Тогда она, скорее всего, снова потеряет к нему интерес.
– Я хочу надеть черный свитер с воротником поло, чтобы у него не возникло ненужных мыслей, – сообщила она деду, – и джинсы, чтобы не казалось, что я хочу вырядиться.
Глаза деда обратились к ней. Сбоку от него мигало и пищало медицинское оборудование.
– Не смотри на меня так, – ворчливо проговорила Сабина. – В наше время это очень модно. А вот ты привык носить костюмы и прочую чепуху.
Дед снова отвел глаза. Сабина улыбнулась ему и положила руку на покрывало.
– К тому же, если он пижон, хочу выглядеть как можно ужасней.
Однако Бобби Макэндрю не тянул на пижона. На нем были темно-зеленые брюки, темно-коричневые ботинки на толстой подошве и черный шерстяной свитер с воротником поло, глядя на который Сабина чуть не прыснула. Может быть, это он боялся, что она набросится на него. Он приехал на своей машине – «воксхолле» приятного цвета, пусть и маленьком, – и Сабина была сражена. До этого она не бывала на свидании с парнями на машинах – да и не так уж много было у нее свиданий – и теперь упивалась ощущением взрослости. Понравилось ей также и то, как Бобби по-рыцарски напомнил ей пристегнуть ремень, – у матери это получалось сварливо. Сабина включила стерео, и машину заполнил голос известной певицы, поющей об утраченной любви и бессонных ночах. И это напомнило Сабине, что уже больше месяца она не слушала никакой поп-музыки. Голос певицы, когда-то одной из любимых, казался почти незнакомым – немного самовлюбленным и глуповатым. Подавшись вперед, Сабина выключила приемник.
– Не любишь музыку? – спросил Бобби, искоса посмотрев на нее.
От него пахло лосьоном после бритья. Не слишком противно.
– У меня сейчас не то настроение, – ответила Сабина и с равнодушным видом отвернулась к окну, вполне довольная своим ответом.
Фильм закончился рано, к тому же он был смешным, и Сабина беззаботно смеялась. Бобби даже не пытался лапать ее в темноте, полфильма она просидела на краешке стула, готовая отразить нападение. Поэтому, когда он предложил ей съесть пиццу, она согласилась. Никто не сказал ей, когда надо вернуться, а в Килкаррионе следует пользоваться такими возможностями. Сабина призналась себе, что не прочь дольше побыть с Бобби – неплохо после уединенной жизни пообщаться со сверстником. Даже если она совсем забыла, как могут раздражать мальчишки.
– Ты вегетарианка, да? – спросил Бобби, прочитав то, что она выбрала.
– Да. Ну и что?
– И ты охотишься?
Вздохнув, Сабина оглядела зал ресторана, по которому сновали официантки. Одна из официанток взглядом словно хотела сказать, что Сабине рано бывать в таких местах.
– Я ездила только один раз, посмотреть, что это такое. И мы ведь никого не поймали тогда.
– Ты носишь кожаные туфли?
Он наклонился, делая вид, что хочет заглянуть под стол.
