Сначала кончики одной плетки-многохвостки лишь коснулись правой ягодицы, вторая пробежала по левой, вызывая щекотку. Мышцы невольно подобрались. Потом последовало прикосновение покрепче, еще крепче, еще… Нет, палач не бил с силой, кончики по-прежнему лишь пробегали по коже, но ощущения это не умаляло. Кожа ягодиц начала гореть огнем, причем с каждым прикосновением все сильней. Немного погодя Незер уже казалось, что Упуат просто поднес к ее ягодицам пламя факела.
Она пыталась ерзать, но это не получалось. Незер понимала, что Упуат добивается, чтобы она закричала, вплетая свой голос в вой мешков, но поклялась не делать этого! Жидкий огонь гулял по ее ягодицам, из закушенной губы потекла кровь, солоноватый привкус немного отвлек.
И вдруг все прекратилось, а на горящую кожу легло что-то прохладное — палач приложил ткань, смоченную каким-то средством. Блаженство от затихающей боли было столь сильным, что Незер потеряла бдительность. Хотя что могла сделать она, распятая посреди подземелья палача?
Упуат коснулся губы, вытирая капельку крови, а потом… Лучше бы она эту капельку слизнула сама и проглотила! В ее рот скользнул кляп, не позволяя не только кричать, но снова закусить губу. Завязав на затылке веревки кляпа, Упуат снял ткань, и мучения Незер возобновились.
Сколько это продолжалось? Бесконечно. Однако заканчивается все, даже бесконечность.
Она почти потеряла сознание, когда плетки снова остановились, но на сей раз не ткань легла на истерзанную кожу, а рука палача принялась ее смазывать чем-то легким и прохладным. Прикосновения пальцев были приятны, Незер старалась не думать ни о том, как выглядят эти пальцы, ни кому они принадлежат.
Снова мучения сменились блаженством отпускающей боли. Каждый, кто испытывал сильную и продолжительную боль, знает, что приятней всего, когда она отпускает и начинает проходить.
Незер не знала, сколько прошло времени, что еще предстоит, она просто наслаждалась этим перерывом.
Действительно оказался перерыв. Сильная рука обхватила ее грудь, девушка дернулась, но палач не допустил никакого движения. Незер почувствовала на своем соске его губы и язык, причем язык начал какую-то игру, заставившую грудь вздыбиться. Неизвестно, что ужаснуло Незер больше — испытанная боль или прикосновения ужасных рук и губ, она забилась, как птица в силках.
После игры языка последовал поцелуй, такой силы, что она забыла о горящей коже на ягодицах. Потом палач проделал это же со второй грудью. Теперь не меньше истерзанной плетью кожи болели соски.
А потом…
Наверное, она что-то вдохнула, запах был незнакомым и знакомым одновременно. В голове все поплыло… Последнее, что Незер почувствовала, — Упуат освобождает ее ноги, но не руки. Висеть на и без того замученных руках было тяжело, но ноги неожиданно получили поддержку под коленями. Дальше она не помнила уже ничего…
Очнулась Незер на ложе в комнате с крошечным окном под самым потолком. Рядом сидела Хекет, осторожно смазывавшая чем-то ее ягодицы.
— Что он с тобой делал?
— Порол.
— Я не вижу следов, только кожа горит.
— Так и есть, без ран, без шрамов, но словно огонь разливается по коже.
— А?..
— Что?!
— Мне кажется, что и тут что-то побывало…
Хекет была явно смущена и даже испугана собственной догадкой, но Незер, внутренне содрогнувшаяся от этой мысли, быстро заверила:
— Нет, этого не было!
— Ты уверена?
— Да!
Она старалась не думать о том, что могло произойти после того, как Упуат, освободив ее щиколотки, подхватил под колени полубесчувственное тело.
Хекет сказала, что Упуат сам принес Незер в комнату и осторожно положил на постель, оставив плошку с мазью и жестом показав Хекет, чтобы смазывала.
— У него такие страшные глаза — словно красные уголья в черноте ночи.
Незер вздохнула:
— У его Хозяина тоже такие.
Молчаливый слуга принес им еду. Это были не просто лепешки, а обед с мясом, жареной птицей, вином, множеством овощей и сладостей, чистой водой и тремя сортами пива.
Есть не хотелось, Незер с трудом заставила себя проглотить кусочек, зато много пила. Она отчаянно пыталась понять, что же все-таки произошло и что будет дальше. Как выбраться из этого каменного мешка или хотя бы попросить помощи у Сета?
Ее поддержала и Хекет:
— Незер, может, правда попросить у Сета помощи?
— Как?
— Не знаю, обратись к нему мысленно или вслух. Вдруг услышит?
Незер решила, что, если в ближайшее время ничего не изменится, так и поступит.
Спали они с Хекет тревожно, у Незер еще болело тело, а Хекет страшно боялась всего подряд.
Она лежала рядом с Незер, стараясь не касаться ее, чтобы не сделать больно, но и не отпуская руку, словно подругу по несчастью могли в любую минуту снова увести на мучения. Или ее саму.
Но до утра их никто не тронул. Слуга принес достаточно воды, чтобы вымыться, потом завтрак из свежайших лепешек, меда, фиников и очищенной песком воды, а потом…
Увидев рослую фигуру Упуата, Незер невольно сжалась. Пришел за ней?
Да, Упуат сделал знак следовать за собой. Еще горевшая после вчерашнего кожа заныла, но Незер решила, что на сей раз не только не прокусит губу, но и не заплачет!
Палач снова распял ее, закрепив руки и ноги, завязал глаза, но рот затыкать не стал.
Теперь он решил сделать что-то иное…
Обильно смазав самую выпуклость одной, а за ней и второй ягодицы каким-то средством, отошел. Незер напряженно прислушивалась, не понимая, что происходит. Кожа под смазкой задеревенела, потеряв всякую чувствительность.
И вдруг… Скорее по запаху, чем из-за других ощущений она поняла, что Упуат просто поставил клейма на ее ягодицы! Мелькнула мысль: пометил, как скотину!
Следом на пострадавшие места легла какая-то мазь и ткань.
По крайней мере, это означало, что плетки в ход он сегодня не пустит.
Она упустила мгновение, когда появился тот самый запах, от которого плыла голова. Задержала дыхание, но поздно. Снова в полудреме почувствовала, как руки Упуата подхватывают ее ноги под колени и слегка приподнимают… Он уловил, что она не потеряла сознание, запах появился снова.
И снова Незер очнулась на своей постели со страдающей Хекет рядом.
— Незер, что это?! Тебя не было очень долго, а потом ты проспала целый день и половину ночи. Что у тебя?
— Там тавро. Посмотри, что он выжег?
Хекет вздохнула:
— Там знак Сета. Хорошо заживает, почти не воспалено. Еще день, и пройдет.
