— Соседям.
— Надо было поторговаться! — назидательно произнесла еще одна сестра Бега.
— Отец умер потому, что не было врача, мама больна давно. Хоть кто-то из вас поинтересовался жизнью родителей?
Укор смутил обеих, но они украдкой оглянулись на Шеритру, словно спрашивая, как реагировать.
Та тоже вставила свое слово:
— А где в это время была ты?
— Там, куда меня продали, чтобы обеспечить ваше приданое.
Тафет заверещала:
— Никакого приданого я не получила!
— И я!
Незер поняла, что если немедленно не уйдет, то наговорит лишнего. Она развязала мешочек, вытащила оттуда два шетита, показала сестрам и, затянув завязки снова, швырнула мешочек с золотом на стол:
— Поделите. Я взяла два шетита. Мама, Бина, пойдемте.
Шеритра опомнилась:
— Куда вы пойдете? Вы даже не позавтракали.
— Нам не привыкать.
— Где вы будете жить?
— Какое тебе дело?
— Но, Незер, ты не можешь так разговаривать со мной, я ничем перед тобой не провинилась! — Шеритра почти бежала за ними следом, переваливаясь, как уточка, и успевая с трудом.
— И я! И я! — вторили ей сестры.
— А я вас не виню, но знать больше не хочу!
— Где вы будете жить?
Незер махнула рукой, выходя за ворота следом за Серкетой и Бину. Они поспешили к рынку.
Серкета вдруг внятно произнесла:
— У Шеритры будет мальчик.
Незер обомлела, значит, мать узнала старшую дочь и поняла, что та беременна? Но ведь все это время она смотрела прямо перед собой, блаженно улыбаясь.
А Бину осторожно поинтересовалась:
— Ты так и не простила сестер?
— Не простила? Мне на них наплевать. Не хочу, чтобы повисли на моей шее.
— Но ведь у них есть золото?
— То, что сейчас получили, потратят очень быстро, а потом придут ко мне просить еще и еще…
— Ты же сказала, что мы едем в Город Мертвых, где у твоего мужа мастерская?
— Ни мужа, ни мастерской. Вернее, есть мастерская у отца моего ребенка, но он о беременности не догадывается. И ты будешь молчать!
— А куда же мы денемся? — прошептала перепуганная девочка. Ей очень не хотелось еще скитаться по Египту, сбивая ноги, трясясь от зимнего холода и голодая. Незер не тратила золото, хотя того было немало, это означало новые и новые трудности.
— Мы купим поместье здесь, в Шедете, у озера или Нила.
— Почему здесь и зачем тебе поместье, разве недостаточно просто дома?
Незер немного помолчала, потом вздохнула:
— Бина, ты слишком мала, чтобы думать о таком, а я поняла, что у моего будущего ребенка должна быть земля и вода. Только тогда он сможет выжить в этом страшном мире, остальное не в счет. Даже золото не сможет помочь, если нечего на него купить. А вот урожай, выращенный на своей земле, всегда позволит не ложиться спать голодным. Пойдем, купим лепешки, очень есть хочется. И почему я вчера не припрятала после ужина хоть кусочек?
На рынке Незер ждал неприятный сюрприз — за шетит здесь можно было получить куда меньше, чем в Кене. У них в руках оказались всего две лепешки, небольшая горсть фиников не лучшего качества и три фиги, тоже не очень больших. Но она радовались и этому.
Кроме того, Незер торопилась, она понимала, что до заката нужно успеть купить дом или хотя бы найти себе крышу над головой, не возвращаться же к сестре! Потому они пошли к месту, откуда отправлялись караваны в надежде встретить Бану.
Караванщик отдыхал после дальнего похода, Незер обрадовался, а на вопрос, не слышал ли он, кто продает поместье в Шедете, с сомнением покряхтел:
— Здесь есть вода, а потому все дорого. У тебя так много золота?
Незер решила не выдавать пока своих секретов и покачала головой:
— Мне нужно срочно найти дом, чтобы отправить весточку к мужу. Тот пришлет деньги с юга.
Немного погодя Бану уже знакомил их с продавцом. Но от первого предложенного поместья Незер отказалась. Дом был хорош, а вот земля засолена безнадежно.
— Нет, мне нужно как можно ближе к Нилу.
— Это дорого, очень дорого.
— Пойдем, посмотрим. Я передам мужу.
Во втором поместье дом был поплоше, зато имелся отличный сад и огород, а также рыбный пруд. И до Нила, вернее, до протоки, по которой из Нила в озеро поступала вода, совсем недалеко. Отводной канал в хорошем состоянии, его занесет песком, только если в бархан превратится весь Шедет.
Незер вдруг подумала, что не позволит Сету сделать это!
Эта мысль всколыхнула ненужные сейчас воспоминания, и Незер едва не упустила выгодную сделку.
— Конечно, если бы ты могла заплатить сейчас, я снизил цену на треть, но ты же сможешь сделать это не скоро… — Владелец сказал это для красного словца, хотел показать, что цена сильно зависит от сроков оплаты. — Боюсь, к тому времени, когда твой муж привезет деньги, цена вырастет еще.
— То есть сегодня это стоит на треть меньше названной тобой цены, а через два месяца будет стоить на треть дороже нее?
— Да, красавица, да, — насмешливо глядя на простенько одетую, но очень красивую девушку, которую отсутствие косметики на лице и массивных ожерелий или браслетов ничуть не портило, ответил продавец. Будь он помоложе, предложил красотке закрепить цену при помощи ночи, проведенной в его объятьях, но злоупотребления красотками привели к плачевному результату — как ни старались врачи, болезнь взяла свое, и предлагать не хотелось никому ничего.
Незер кивнула и повернулась к присутствующему писцу:
— Пиши договор. Я плачу всю сумму сегодня.
У продавца вытянулось лицо:
— Откуда у тебя столько золота?
Девушка улыбнулась как можно шире:
— Я же сказала, что муж мне доверяет. Если ждать его прибытия, мы потеряем слишком много шетитов. Ты только что сказал, что снижаешь цену при условии немедленной оплаты.
И все равно сумма была огромной. Незер пришлось вытряхнуть из мешочка из тайника Серкеты все шетиты. Продавец пробовал каждый кусочек золота на зуб, пытался придираться, но ничего не получилось, пришлось согласиться и взять названную сумму.
Чтобы у продавца не возникло желания навредить, Незер невзначай упомянула свою службу в храме, пообещав, что богиня Хатхор будет милостива к человеку, проявившему к двум ее жрицам доброе отношение. Продавец подозрительно прищурился:
— А почему вы не в храме?
Незер обтянула калазирисом свой заметный уже живот, а Бану рассмеялся:
