И зачем девчонка Сетмету? А если мешает, то удавить, и все. Но если сказано — осторожно, он так и сделает.
— Я все понял и выполню.
— Иди.
Глядя вслед своему мяснику, Сетмет поморщился:
— Я бы и сам убил ее с удовольствием. Мне не нужны соперницы, власть не любит дележа, даже неравного.
Но за поручение Сетмет был спокоен, Хетт опытный убийца, он сумеет ослабить подпругу у верблюда, подбросить скорпиона… да мало ли что! Жрец никогда не интересовался тем, как Хетт убьет, условие одно — все должно выглядеть естественно. Пока получалось, убийца прекрасно знал, что если не справится, то умрет сам, причем мучительно, а потому предпочитал убивать других.
Сетмет редко отдавал приказ так обтекаемо, но сейчас не рискнул говорить прямо. Испугался скульптора? С чего бы — удивился Хетт, но это не его дело, он поспешил выполнять. Хетт не поверил, что девчонку нужно всего лишь задержать в пути, а потому решил утопить ее при переправе через Хапи. Не так сложно утопить ту, которая страшно боится воды. А крокодилов в Хапи немало и возле Дардана тоже…
Сетмет ненавидел всех женщин вообще, но особенно тех, кто мог иметь хоть какую-то власть над мужчинами. Женщины обладали тысячью одним недостатком, среди которых глупость или неверность были не самыми страшными. Они лживы, болтливы, слабы и спесивы! Женщины легкомысленны, себялюбивы, расчетливы и ленивы!..
Жрец мог перечислять качества женщин, за которые их следовало немедленно, нет, не предать казни, но запереть под замок, не выпуская на улицу, укутать в много слоев ткани и держать в комнатах без света, зажигая светильники только тогда, когда приходил владеющий женщиной мужчина. Только ему женщина может показывать свое тело и лицо, только ее хозяин может делать с ее телом все, что пожелает. О том, что у женщин есть душа и двойник Ка, жрец не желал даже слышать!
Женщине дано тело и лоно, чтобы ублажать мужчину, но эти распутные твари умудрились научиться соблазнять, а потом требовать себе какие-то права! Пользуются мужским желанием и превращают сильных людей в настоящие тряпки, делают их безвольными.
Особенно Сетмет ненавидел Незер. Она была очень соблазнительна, жрец всегда подолгу приходил в себя после беседы с зеленоглазой красоткой, свое желание обладать ею заглушал тем, что в закрытой комнате терзал тела других красавиц. Ненависть к девушке у Сетмета основывалась еще и на невозможности обладать ею.
Сетмет знал больше тайн Незер, чем все остальные, но он не мог воспользоваться этим знанием и заставить красавицу платить за сохранение тайны своим телом. От этого ненависть возрастала во стократ.
Жрец также не мог открыто приказать, чтобы ненавистную ему женщину убили, но прекрасно знал, что Хетт все выполнит и без приказа.
Перехватить Незер проще всего на переправе, до тех пор она будет под защитой караванщиков. Или после Кены по пути к Джаути, где много людей движется в обоих направлениях. Как угодно, но до Джебель Джаути красавица должна добраться тогда, когда Юсефа там уже не будет. А лучше не добраться совсем…
Незер не подозревала, что над ней нависла смертельная опасность. Но если бы знала, не остановилась, скажи Сетмет, что надо спуститься к Осирису в Дуат — отправилась и туда!
Сетмет сказал Менесу правду — Незер искала своего ребенка, рожденного почти год назад в храме Хатхор. Именно о его нахождении во дворце бога Сета где-то на восточном берегу Хапи за перевалом и сообщил жрец. Кому, как не Сетмету, знать, где малыш, если это он забрал ребенка в храм Сета совсем крошкой.
Чтобы найти сынишку и забрать его у бога тьмы, Незер была готова ограбить весь мир и убить кого угодно! Если на одну чашу весов положить ее приязнь и уважение к Менесу, а на другую желание вернуть своего малыша, вторая перевесила бы первую, несомненно.
Пока жив, следуй желаниям своего сердца. Окропляй чело свое маслами, укрывай свое тело льняными одеждами, умащай себя редчайшими благовониями, дарованными тебе богом… Следуй своему сердцу и делай себе благо, пока живешь на земле. Не давай сердцу обессилеть, пока не пришел еще для тебя день, когда человеку надо взывать о милосердии, моля бога, чье сердце уже не бьется, услышать взывающего к нему…
Берегись женщины, которая тайно покидает свой дом, и не ходи за ней или ей подобными. Женщина, чей муж не следит за ней, посылает тебе записки и приглашает посещать ее каждый день. Если она завлечет тебя в свои сети, это будет преступление, и, когда станет известно о том, ее ждет смерть, даже если она не успеет насладиться изменой.
Глава 4
В Шедет Незер успела вовремя и караван, который вел Бану, нашла быстро, но караванщик сказал, что выйдут они только через два дня. Девушка чуть не взвыла, на что Бану поинтересовался:
— Куда ты так спешишь? Все равно караван идет медленно, два дня ничего не изменят.
— Мне нужно быть в Кену к сроку.
О Джаути говорить не стала. Мало ли что ему не понравится, Джаути — владения Сета, хотя весь Верхний Египет тоже, но восточный берег Хапи особенно.
Но Бану уточнять не стал, только покачал головой:
— Тогда тебе лучше плыть. На Хапи тоже опасно из-за крокодилов и бегемотов, но это быстрей.
— Нет! — отрезала Незер, и караванщик больше не спрашивал. Своих забот хватало.
Незер понимала, что два дня действительно мало что изменят во время пути, ее куда больше беспокоило другое. Если Менес обнаружил пропажу (не мог не обнаружить, она ведь сама сообщила о краже), то вполне может сообщить о воровстве или пуститься в погоню. Конечно, узнать о том, что девушка в Шедете, едва ли возможно, тем более всюду полно беженцев, но Незер уже убедилась, что происходит то, чего меньше всего ждешь.
Чем дальше и скорей она окажется от Города, тем больше вероятность, что удастся добраться до Сета и забрать своего сынишку.
Караван состоял из пары странных животных на длинных ногах с горбами на спинах, которых Бану назвал верблюдами, десятка упрямых осликов и трех десятков носильщиков. Все были нагружены сверх меры. Верблюды взирали на остальных свысока и передвигались легко, ослики тащили свою поклажу не столь резво, но тяжелей всего доставалось людям, чьи спины были согнуты под тяжестью тюков и носилок, а ноги взяли в песке.
Носилок трое — в одних располагалась толстая важная женщина по имени Тишери, то раздраженно кричавшая на своих носильщиков, то громко храпевшая во время походного сна, во вторых время от времени ехал сам Бану, когда совсем уставал, в третьи посадили Незер.
Сначала девушка пыталась протестовать, но Бану твердо заявил, что обязан доставить ее в целости и сохранности в Харгу, а в караване все должны подчиняться главному. Незер быстро поняла, что это тот самый случай, когда лучше подчиниться.
При упоминании Харги Незер снова охватило волнение — это был ее родной город…
