Я вернулся к костру, залез в свой спальник, сжевал немного мяса, заставил себя выпить воды. Горелка уже выходила из строя, но я все еще мог воспользоваться ее верхней частью, подобием кофейной чашки. Все-таки это был алюминий, выдерживавший нагревание. Я положил туда снега и поставил на угли.
Следующий час мы посвятили еде. За едой я возился со своим новым луком. Хороня Гровера, я вытащил из его ботинок шнурки и спрятал их в карман. Теперь они должны были пригодиться. Я взял один из них, завязал на одном краю узелок, продел его в прорезь на одном конце лука, туго натянул и продел в прорезь на другом конце, закрепил, намотав несколько петель и завязав узел – не слишком туго, чтобы при вкручивании шпенька сохранилось достаточное натяжение шнурка для его вращения. При правильном расчете для появления огня бывает достаточно нескольких натяжений лука. Я сделал шпенек длиной в десять дюймов, заострил его с обоих концов – с одного конца пошире для усиления трения – и посередине пропилил бороздку для шнурка.
Закончив, я отложил свое изделие, допил воду и впервые за долгое время поднял глаза.
Эшли смотрела на меня в упор.
– При желании вы можете быть напряженным, – сказала она.
– У меня ощущение, что завтра нам это пригодится.
Она скрестила руки.
– Мне нужна подсказка. Что вы думаете? Где мы находимся? И так далее.
– Кажется, мы ушли от места катастрофы где-то на милю. Завтра утром я заберусь вот на тот отрог и погляжу, что там, на другом плато в той стороне. Мы продолжим двигаться в том же направлении, пока будет получаться. Мяса нам хватит еще на несколько дней. Наше спасение – в движении. Я помогу вам избежать обезвоживания. Ешьте сколько хотите и предупреждайте, когда я начну вас раздражать. – Я пожал плечами. – Я прошу за это прощения задним числом и на будущее. Например, сегодня я обошелся с вами грубовато.
Она глубоко вздохнула.
– А вы не сердитесь на меня за грубость сегодня утром.
Я покачал головой.
– Вам не позавидуешь: вы почти ничего не можете делать без моей помощи. Тут бы и ангел вышел из себя.
Я подложил в костер хвороста, подполз поближе, чтобы быть в тепле, но не загореться, и закрыл глаза. Мне ничего не стоило уснуть, но, подумав об Эшли, я через силу открыл глаза. Она пристально смотрела на меня.
– Вам что-нибудь нужно?
Она покачала головой и попробовала улыбнуться.
– Вы уверены?
– Нет.
Через несколько секунд она уснула.
Глава 24
Трудно было проснуться, зная, что наступил тринадцатый день нашей эпопеи. Я все-таки стряхнул с себя сон и оделся еще до рассвета. Костер прогорел, но осталось несколько углей. Я подложил хвороста и за несколько минут раздул огонь. Подбросив еще веток, я погладил Наполеона и стал подниматься в гору, чтобы осмотреть окрестности.
Я не спешил и постарался рассмотреть каждый скальный зубчик, каждую складку гор. Похоже ли хоть что-нибудь вдали на дело человеческих рук?
Ответ получился категорически отрицательным. Все казалось девственным. Истинный рай любителя природы! Я тоже любил природу, но не до такой же степени, чтобы сгинуть по ее милости!
Я достал компас, подождал, пока стрелка остановится, и посмотрел поверх нее на дальние горы. Чтобы их достигнуть, мы должны были двигаться целый день, а то и два, по лесу, по глубоким снегам. Это само по себе непросто, а главное, в пути ничего не стоит потерять направление. Без компаса нечего и думать о подобной затее. В чаще я расстался бы с чувством перспективы и направления и с самой жизнью.
Взятый азимут должен был провести нас по ущелью и позволить спуститься вниз. Глядя на горы, я вспомнил, что можно сохранять шансы на выживание, лишившись почти всего. Но только не компаса. Я привязал к нему нейлоновый шнурок и повесил себе на шею.
Когда я вернулся, Эшли сидела и смотрела на огонь. Прежде чем я успел сказать «доброе утро», она спросила, переведя на меня взгляд:
– Откуда вы узнали, что хотите жениться на своей жене? Как вы догадались?
– Доброе утро.
– И вам. Главное, дайте мне знать, когда оно будет добрым.
– Как я погляжу, вам полегчало.
Я присел рядом с Эшли, расстегнул молнию, отогнул край спального мешка и осмотрел ее ногу. С виду она осталась прежней – уже неплохая новость. Плохая состояла в отсутствии улучшения.
– Сегодня в обеденное время мы опять приложим лед, хорошо?
– Как скажете, док.
Я начал складывать свой спальный мешок.
– Мне хотелось проводить с ней все время, каждую секунду. Смеяться вместе с ней, плакать, стареть, держать ее за руку, прикасаться к ее коленям под столом за завтраком. Мы встречались уже два года, поэтому мне хотелось секса. И побольше.
Она засмеялась.
– По этой части вы сохраняли активность, пока не разошлись?
– Главный секрет брака – это что любовь только укрепляется. Ты избавляешься – по крайней мере, так было со мной, – от необходимости что-то доказывать. Мы, мужчины, учимся, как это должно быть, из фильмов. А на самом деле все происходит почти или совсем не так. Дело не в том, чтобы брать, а в том, чтобы делиться. В кино не очень-то получается это показать. На экране видишь только жар и пот. Тоже важно, кто же спорит; но то, что все сводится к этому, – миф.
Конечно, у многих костер тухнет, но существует много пар, проживших в браке тридцать, сорок лет и знающих о супружеской любви гораздо больше, чем мы догадываемся. Мы думаем, что молоды и обладаем монополией на страсть. – Я покачал головой. – Не уверен… Некоторые могут посрамить доктора Фила. Например, Гровер.
– Как насчет ситуации, когда один хочет, а другой нет?
Я хмыкнул.
– Рейчел называла это «любовью из жалости». В девяносто девяти процентах случаев она жалела меня, а не наоборот.
– Любовь из жалости?
– Типа «что-то мне не спится, не поможешь?».
– До расставания она вам помогала?
– Иногда. Не всегда.
– Что вы делали в таких случаях?
– Глотал снотворное.
– Кажется, я лезу не в свое дело.
– Так и есть.
– Каково это – разойтись?
Я глубоко вздохнул.
– Ничего хорошего.
– Давно вы врозь?
– Достаточно долго, чтобы стать постоянным покупателем тайленола. – Я прикреплял наши вещи к саням. – Послушайте, я должен вас поставить. Напирать на сломанную ногу вам нельзя, поэтому не торопитесь. Вам нужно учиться становиться на здоровую ногу, чтобы восстановить кровообращение.
Она протянула руки. Я расстегнул ее спальный мешок, она зацепилась за меня здоровой ногой, и я медленно поднял ее. Она зашаталась, уткнулась головой мне в плечо, но потом выпрямилась.
