– Какой кайф! – Мэдди буквально прыгала от удовольствия. Кейл посмеивался над ее восторженностью. – Страшно до умопомрачения, но не променяла бы это на все богатства мира.
– Молодчина! Ред гордился бы тобой.
Мэдди с достоинством выпрямилась:
– Знаешь, ты, по-моему, прав.
– Я всегда прав. – Он потянулся к ее лицу, погладил, взгляд остановился на ее губах.
Мэдди облизала их, порхнула руками ему под свитер. Гладила его бедра и чувствовала исходящий от его кожи жар. Склонив голову, соблазнительно высунула язычок. Глаза Кейла потемнели от желания. Он впился в ее рот. Его губы покусывали ее и ласкали, язык обещал нечто большее. Еле держась на ногах, она прильнула к нему, отвечала поцелуем на поцелуй, проникала язычком в его рот. Вскоре рука Кейла пробежала по ее спине, расстегивая бюстгальтер.
– Будь со мной, Мэдди.
– Здесь? Сейчас?
– Здесь, в этой холодной пыльной комнате наверху маяка. Сейчас, потому что это наши минуты. Позволь мне полюбить тебя, дорогая.
И что здесь можно возразить?
Когда они возвращались обратно, Мэдди сунула ладонь в задний карман джинсов Кейла, а он обнял ее за плечо. Странным образом, благодаря ему она открывала в себе то, что утратила много лет назад. Женственность, стремление быть любимой. Это слегка пугало. Последние годы она не замечала заигрываний, не искала душевной близости и всю себя отдавала карьере. О, она не чуралась компаний, ходила на свидания и флиртовала с мужчинами. Однако со стыдом признавалась себе, что с удовольствием посмеивалась над ними и ставила в тупик, ведь даже заработать право пообедать с ней было весьма непросто, а затащить в койку почти невозможно. Более того, ей доставляло удовольствие оставить воздыхателя с носом, не бросив и взгляда ему вслед. И вдруг такой казус! Мужчина, который изменил ее отношение к противоположному полу, запутался в своих ощущениях, утонул в водовороте сожалений, страхов и вины.
Все смешалось в ее жизни. Вроде несказанно повезло: на горизонте замаячила великолепная новая работа. Радуйся, да и только! А она распереживалась, как будет жить без него, без плотских утех, его шуток и смеха. Кто ободрит ее после неудачного дня? Кто проследит за режимом питания? Кто позабавит и развеселит?
Пару месяцев назад все было понятно. И вдруг полная неразбериха. Чего стоит ее драгоценная карьера, если ради нее придется пожертвовать Кейлом? Все эти торжества в Нью-Йорке – одно блистательнее другого. Но, если разобраться, смысла в них не больше, чем в крутящихся шестеренках.
Мэдди пнула ногой песок. Какая она дура! Любовь и чувства нельзя подчинять здравому смыслу. Но она не настолько глупа, чтобы упорствовать в своих заблуждениях. Ей предстоит принять важнейшее решение в жизни. А она вбила себе в голову, что любовь до гроба – лишь сказочка. Может, вовсе не сказочка, а подарок судьбы, который нельзя упустить? Или все это эмоции? А она никогда не поддавалась сиюминутным порывам, здравомыслящая и проницательная.
Они подошли к обшарпанной веранде у ресторана, сняли носки и обувь и сели на ступеньки.
– Ну и что творится в твоей головке?
– Не вполне понимаю, что ты имеешь в виду.
Неуклюжая попытка уйти от ответа встретила холодный прием.
– Не надо врать, Мэдди. Как только мы спустились с небес на землю, вышли из маяка, ты погрузилась в размышления.
– Хорошо, не буду тебя обманывать. Я пытаюсь собраться с мыслями. Сегодня утром разговаривала с Деннисом.
– С кем?
– С моим приятелем, который работает у «Бовера и Ко». Он сказал, что, по его данным, меня включили в шорт-лист.
– Ох.
– Эта работа открывает для меня широчайшие перспективы, Кейл. Ничего лучшего в моей жизни не было и не будет. Но мне с тобой так весело.
Кейл бросил взгляд на океан.
– Ты ждешь, что я попрошу тебя остаться? – Конечно, не будет он ее упрашивать. Она словно услышала, как он добавил: «Потому что не буду просить».
– Нет.
– А когда все решится?
– Недели через две. Скорее всего, придется слетать в Нью-Йорк на интервью. Но о триатлоне ты не беспокойся, я до отъезда все улажу. – Мэдди прислонилась виском к его плечу. – У меня такое ощущение…
– Какое?
– Задаюсь вопросом, что делать, если они меня возьмут. – Мэдди обвила руками его шею. – Думаю, надо сказать «да».
– Мы оба знали, что это не продлится вечно. Может, лучше расстаться друзьями.
– Ты решил поставить точку? Сейчас? – Его слова почти ее шокировали.
– Нет, глупая! Но в ближайшие дни нам надо оттянуться на всю катушку. Вечерами, по утрам, когда только можно. Раз времени осталось мало, будем использовать каждую минуту. А вот без мелодраматического фарса вполне можно обойтись.
Мэдди едва не хихикнула. Выдвигать такие требования без намека на сентиментальность мог только Кейл. Он решил так, потому что у него голова на плечах.
– Кстати, забыл сказать. Мне с тобой тоже всегда очень весело.
Мэдди смотрела вслед Кейлу, укатившему поздравлять кузину с двадцатиоднолетием. Сунув мобильник в карман, она вышла на пустынный берег. Опустившись на песок, прислонилась спиной к камню и погрузилась в размышления над зигзагами своей жизни. С Кейлом ей осталось провести четыре-пять недель, перспектива расставания ужасала. Конечно, жить в Нью-Йорке классно. Но какой в этом смысл, если вечером некому будет рассказать, как прошел день? Ей требовалась помощь, мудрый совет.
Кейт ответила сразу.
– Меня включили в шорт-лист претендентов на вакансию в Нью-Йорке, но есть Кейл, я сильно к нему привязалась и боюсь сглупить, не знаю, правильно ли поступаю, продолжая с ним встречаться. Или лучше уехать в Штаты.
– Мэдди. Еще раз, только медленно.
Мэдди повторила и замолкла, дожидаясь, пока Кейт переварит услышанное. Не так уж часто ей удается заставить подругу помолчать.
– Даже не знаю, что сказать, кроме «вау!». А что он думает? Не догадываешься?
– Одно знаю твердо: он не будет просить меня остаться. Мы оба понимали, что это не продлится долго. Насладимся близостью, пока не устанем друг от друга.
– А теперь ты думаешь иначе?
– Да. Голова мне подсказывает одно, а сердце – другое.
– Уверена, он не попросит тебя остаться?
– Абсолютно.
– А ты примешь предложение о новой работе?
– Да. Полагаю, нельзя отказываться.
– Мэдди, ты много лет старалась ни с кем не завязывать серьезных отношений. А как насчет Кейла?
– Он меня пленил, Кейт. Он умница, философ, за ним как за каменной стеной.
– Боже мой!
