Ей захотелось оглядеться в поисках телевизионщиков. Срочно потребовались чьи-нибудь уши для восторженных ахов и охов. Мамочки! Все обставлено, словно для съемок рекламного клипа об искристом вине или холодном пиве. Умопомрачительный вид на море, респектабельные гости в уютном, со вкусом отделанном доме.
Что случилось с убогой деревянной террасой? Куда делась скрипучая дверь? Теперь взор приковывало окно от пола до потолка, за которым открывался ошеломляющий вид на океан. Прогнившие доски уступили место отличному паркету. Гости располагались на террасе и в столовой под высокой крышей. Слева поблескивала на солнце вода в длинном бассейне, с другой стороны большое джакузи. Повсюду бамбуковые диваны и кресла с яркими цветными накидками. Рядом кухня и бар.
Группами стояли приятные мужчины и женщины с бокалами пива, вина и бутербродами с икрой. В прежние времена гости угощались зажаренным на решетке продымленным мясом с обычным хлебом.
По ее спине пробежались сильные пальцы. Кейл. Да и как она могла его не узнать, если он только что… Она покраснела.
– Привет.
– Привет, привет. – Он поцеловал ее в уголок рта и улыбнулся ее смущению. – Давай осваивайся. Судя по всему, тебе здесь будет неплохо.
Мэдди взяла запотевший бокал вина, сделала пару больших глотков для храбрости и подошла к деревянной балюстраде.
– Нет в Кейптауне лучшего вида.
– Мне он тоже нравится.
Мэдди легонько стукнула его кулаком в руку, впрочем, без всякого видимого эффекта.
– Ты перестанешь, наконец? Боже, все наверняка поняли, что мы с тобой… Какой ты все же… У-у…
Кейл только хохотнул в ответ.
Мэдди переступила с ноги на ногу и сумрачно посмотрела на океан.
– Кейл, пожалуйста.
Он сделал большой глоток пива. В глазах заблестели веселые огоньки, и, судя по всему, мужское тщеславие было вполне удовлетворено.
– Ладно, исправлюсь. А что касается океана, терраса в твоем полном распоряжении. Здесь правда здорово. Почему я этот дом и купил.
– Просто фантастика, честно говоря.
Кейл пожал плечами:
– Моя бывшая, Гиги, достала меня, чтобы что-то такое сделал. А Мейган все обставила.
– У нее отличный вкус. Гиги – супермодель?
– М-м-м.
– Еще одна блондинка. И долго ты с ней был?
– Года полтора.
Мэдди удивленно ахнула:
– Неужели? Такие серьезные отношения?
– Достаточно серьезные.
– Не было мысли на ней жениться?
Кейла передернуло.
– Нет уж, спасибо. Мне хватало Оливера. Он занимал все мое время и помогал облегчить кошелек. Еще одну ношу на плечи взвалить? Нет уж, спасибочки.
Мэдди все поняла по-своему. Почему он ставит знак равенства между женитьбой и ответственностью? А как же любовь? Ей тоже цену назначить? Однако обсудить это можно и в другой раз. Она сочла за лучшее сменить тему.
– Тогда я старалась быть вежливой, но не сейчас. Черт возьми, на какие деньги ты все это купил, да еще в самом престижном районе Кейптауна, если все еще, по сути, учишься?
Кейл прислонился к балюстраде. Бутылка с пивом задрожала в руке.
– Получил наследство. Мой дедушка нас покинул и оставил кучу денег с дурацким условием, чтобы мы купили недвижимость. Я взял небольшую ссуду. Хотя еще в студенческом кампусе все время как-то зарабатывал.
– Как это?
– Торговал монетами. Покупал участок земли и продавал с прибылью. Пару лет в универе был букмекером.
– Великолепный дом. Ты отлично его обустроил.
– Да, деньги и хорошая обстановка все сильно меняют. Что у меня тогда было? Кушетка и отвратная кровать!
– И микроволновка, которая то работала, то нет.
– И похожий банковский счет. Ты не знала? Мэдди, когда мы познакомились, дела у меня шли очень плохо, едва не стал банкротом.
– Понятия об этом не имела.
– Да и не могла догадаться. Я был молод и глуп, к тому же слишком горд, чтобы отказаться от покупки дома в престижном пригороде, даже несмотря на студенческие ссуды, зыбкую надежду стать доктором философии и сделать карьеру. Работал как вол, полагался только на себя, ни на какую помощь не рассчитывал.
Мэдди не нашлась с ответом. Не сочтет ли он снисходительностью, если она скажет о своей гордости за него, за его упорство и напряженную работу для сохранения всего, что он любит? Возможно. Она решила промолчать и лишь осматривала гостей.
– Неплохая компания. Они все имеют отношение к соревнованиям?
– Когда прошел слух о предстоящей вечеринке, прийти решили больше, чем я предполагал. Спортсмены, чиновники, просто халявщики.
– С кем мне познакомиться?
Кейл сдвинул солнцезащитные очки на лоб и осмотрелся. Показал на седоватого мужчину:
– Это председатель федерации триатлона.
– Отлично. Как его зовут?
Кейл назвал имя. Мэдди запомнила.
– Хорошо. Кто еще?
– Лиэм Питерс, один из возможных спонсоров. Попробуй его раскрутить на бабки. Правда, сейчас его здесь не вижу.
– Найду. Понравилась твоей матери новая кофта?
– Как ты и предполагала. Сказала, что я любимый сыночек.
– А твои ботинки?
– Обмотал их непромокаемой тканью и положил в сейф.
У Мэдди едва челюсть не отвалилась.
– Серьезно.
– Куда серьезнее. Забросил их вместе с остальным барахлом в кладовку.
Она заморгала и провела большим пальцем по щеке. Кейл рассмеялся, снисходительно похлопал ее по щеке, у нее на глазах появились слезы. Мэдди наклонила голову, изо всех сил стараясь не расплакаться.
– Мэд? Милая?
Чувствуя, что не в силах сдержаться, она тряхнула головой и горестно улыбнулась:
– Прости.
– Ерунда, не расстраивайся.
– М-м-м.
– Стоит ли из-за этого плакать?
Мэдди коснулась пальцем кончика носа. Она не могла рассказать ему о своих переживаниях. Словно тонет, сгорает от страсти и нуждается в его помощи. Не могла рассказать, что он пугает ее и выводит из равновесия, а она чувствует себя рядом с ним совершенно беззащитной. Если она не будет соблюдать осторожность, полюбит этого мужчину. А он в любви вовсе не нуждается.
– Просто устала. Много работала. Когда устаю, могу в любой момент расплакаться. Извини.
– Ты плачешь от усталости?
– Это наши женские дела.
– Ну, если ты так говоришь. Сейчас лучше?
