– Пройдите на кассу.
– Нет. Плачу здесь.
– Я не имею права брать деньги!
– Здесь.
Аллочка растерялась, потом приняла решение.
– Хорошо, сейчас позову кассира.
– Сама отнеси!
– Касса затребует ПИН-код к кредитке, – объяснила девушка.
Мужчина вытащил конверт.
– Плачу наличкой.
– Ладно, – сдалась Алла, – мы сделаем вам небольшую скидку, продадим кольцо за сто восемьдесят тысяч.
Дядька безропотно протянул пачку купюр, Алла внимательно пересчитала деньги и воскликнула:
– Тут пять тысяч лишних.
– Это на чай!
– Спасибо, – обрадовалась девушка, – сейчас принесу чек.
Когда покупатель, цедивший сквозь зубы отдельные слова, ушел с кольцом, Аллочку неожиданно охватило беспокойство. Она побежала к кассе и сказала своей коллеге:
– Ларка! Проверь купюры, которые я тебе принесла!
– Завсегда пятитысячные свечу, – без всякого волнения ответила Лариса, – все в порядке.
– Но только один он был, – сказала мне Алла, – никаких баб рядом не было, если покупал любовнице подарок, то рассчитывал сюрприз ей сделать.
– А как выглядел мужчина? – спросил я.
– Вы забыли внешность собственного мужа? – захихикала болтушка.
– Может, это вовсе не мой муж!
– Кольцо «Сирена» было в единственном экземпляре, не сомневайтесь! Ваш муженек прибегал!
– И все же попробуйте описать покупателя.
Алла встала со скамейки.
– Ростом выше меня…
Ценное замечание, если учесть, что симпатичная шатенка недотягивает до метра шестидесяти.
– Примерно сантиметров на двадцать, – продолжала Алла, – худой, волосы черные, до плеч, на макушке шапка вязаная. Еще борода!
– Борода? – в недоумении спросила я.
– И очки, для дали, – закончила описание Алла.
– Отчего вы решили, что стекла для близорукого человека?
– А он их снял и кольцо прямо к глазам поднес!
– Интересно, – прошептала я, – может, еще чего вспомните?
Аллочка поежилась.
– Похоже, он не ваш муж!
– Верно, но мне крайне важно узнать, что за человек приобрел «Сирену». Кстати, таких украшений много?
Аллочка нахмурилась.
– А почему я должна с вами трепаться?
– Вероника просила вас мне помочь!
– Вы ее обманули, – слабо возмутилась Аллочка. – Нику недавно жених бросил, теперь она жалеет всех, кого мужики бортанули.
Я вынула из сумки удостоверение и протянула продавщице.
– Ой! – подпрыгнула Алла. – Милиция! Ваще тогда ухожу!
– Посмотрите внимательно, там написано: частный детектив.
– Но вы баба! – растерянно заявила девушка.
– И что? Разве есть закон, запрещающий женщине делать карьеру сыщика? Кстати, в органах МВД полно представительниц нашего пола. Значит, если я не ношу форму, то нельзя вести расследование?
– Не обижайтесь, – улыбнулась Алла, – я попробую вам помочь. Но уже все сообщила, про волосы, бороду и очки.
– Иногда клиенты оставляют свой телефон.
– Верно, мы их о новой коллекции информируем, но это не тот случай.
– Родимые пятна, шрамы?
– Не заметила.
– Цвет глаз?
– Голубой. Или нет! Карий! Зеленый. Черт, не помню, – расстроилась Алла.
– Одежда? – продолжала я допрос.
– Черное пальто, похоже, кашемировое, шапочка, шарф, – перечислила продавщица, – все как у людей.
– А руки? Вы видели его пальцы!
– Нормальные! Маникюр он не делает, но ногти чистые.
– Может, машину заметили? – цеплялась я за последнюю надежду.
Аллочка вытащила из пачки новую сигарету.
– Он к метро пошел!
– Вы уверены?
Девушка кивнула.
– У нас окна огромные, отлично улицу видно, вход в подземку рядом. Я машинально вслед дядьке посмотрела, подумала, какой же должна быть баба у такого кента. А он сделал пару шагов, купил мороженое и скрылся в переходе.
– Мороженое? – оживилась я. – Какое?
– Без понятия, – ответила Алла, – там киоск стоит! Мужик брикет купил, потом чего-то они с лоточницей заспорили, он ее ларек ногой пнул, она выскочила, разоралась… Слов, конечно, не слышно, но по мимике было понятно: бабка бородатого совсем даже не хвалит!
Аллочка не обманула, у подземного перехода, над которым вздымался шест с буквой «М», притулился круглый вагончик. Я постучала пальцем в стекло, приоткрылось окошко.
– Чего? – гаркнули изнутри.
– Скажите, пожалуйста, – вежливо начала я.
– Справок не даю! – заорала лоточница. – Наприезжали тута, москвичам на хорошую работу не устроиться! Позанимали теплые места, а мы на улице мерзнем.
Чавк! Окошечко захлопнулось.
Человека, который все детство провел в музыкальной школе, нащипывая ненавистную арфу, отличает редкая терпеливость, я снова поскребла ногтем стекло, отделявшее меня от вредной бабки.
– Чего?
– Дайте мороженое.
– Какое?
– На ваш вкус.
– На мой вкус чаю горячего попить и спать лечь. Говори название, для тупых на ценнике написано!
– Вон то синенькое, с палочкой.
– Синенькое с палочкой, – передразнила вредная бабка, – тут усе синенькие с палочками, читать умеешь, тундра?
– Я закончила консерваторию!
– Так разуй глаза!
Чавк! Окошечко закрылось. Я собрала остатки самообладания в кулак. Небось противная старуха придет домой и начнет жаловаться родным на крохотную выручку, с которой хозяин ей отстегивает процент. Неужели бабке не приходит в голову, что клиента надо обласкать? Если бы мне не требовалось узнать хоть какие-нибудь подробности о бородаче, я бы мигом ушла!
Ладно, почитаю названия и попытаюсь наладить контакт с гарпией. Ну-ка, ну-ка, как обозвали синенькое с палочкой. «Ежкины какашки»!
Я икнула! Однако смело для продукта питания. Хотя мороженое в основном потребляют молодые, вероятно, им понравится такая шутка. Лиза и Кирюша смотрят, например, по телевизору какой-то мультик со зверушками. Несчастные белочки и зайчики погибают в каждой серии мучительной смертью: одному отрывают голову, другого переезжает автобус, но никаких отрицательных эмоций ребята не испытывают. Они смеются до слез, а я, один раз поглядев мультяшку до конца, чуть не зарыдала от жалости к поросенку, которого съели в его собственный день рождения. И я бы ни за что не стала покупать лакомство «Ежкины какашки», но не исключаю бурного интереса к нему со стороны юного поколения.
