– Да, пожалуйста.
Затем Софи вышла в сад и легла в шезлонг, пытаясь не думать о том, что происходит. Когда на лицо ей упала тень, показалось, что сердце замерло. Подняв взгляд, Софи увидела напряженное лицо Люки.
– Ты плачешь, – сказал он.
– Нет, – поправила его Софи, – потому что я никогда не плачу. Думаю, я даже не знаю, как это делается. Я просто устала. – Она посмотрела в его синие глаза. – У отца сейчас священник – исповедует его.
Люка сел на шезлонг рядом с Софи, и она отпрянула.
– Пожалуйста, не будь лицемером. Сегодня ты протягиваешь мне руки, а завтра их отдергиваешь. Я истощена. Я устала опекать отца, утирать ему слезы. Поэтому я собираюсь посидеть тут, наблюдая за закатом, а после встану и надену зеленое платье, как и по лагается по традиции сицилийской невесте накануне свадьбы.
– Насчет завтра…
– Я даже не думаю о завтрашнем дне, – перебила его Софи. – Что будет, то будет. Я это переживу. – Она встала, чтобы проводить священника.
Услышав его слова «Ваш отец исповедался», Люка подумал: «Мне тоже пришло время исповедаться, но не перед Софи».
Пауло сидел в кровати, держа в руках четки и фотографию жены. Он улыбнулся, когда в комнату вошел Люка.
– Хорошо снова оказаться дома?
– Да, – ответил старик. – Я исповедался. – Он посмотрел на собеседника. – Как долго вы с Софи будете продолжать притворяться? До моих похорон?
– О чем ты?
– Я не дурак. Я всегда знал, что Софи меня обманывает. Я понимал: после того, что ты сказал о ней в суде, вы расстались.
– Она не умеет легко прощать.
– Софи похожа на Розу, – улыбнулся Пауло. – Даже если бы я сначала поверил, что вы вместе, мы в тюрьме смотрим новости. И я читал о твоих скандальных романах, видел, со сколькими красотками ты встречался.
– И ты поддерживал обман своей дочери? – нахмурился Люка, присаживаясь на край постели.
– Она думала, что я буду счастлив, считая, что ты о ней позаботишься.
– Так почему ты настаиваешь на том, чтобы мы поженились, если знаешь, что это лишь уловка?
– Потому что вы двое созданы друг для друга. Мне казалось, если я смогу заставить вас провести вместе какое-то время, вы тоже это поймете. Жаль, что это не сработало.
– Так и есть, – согласился Люка.
– Пора поговорить начистоту. Ты заплатил кучу денег адвокатам, чтобы они несколько месяцев занимались моим делом. Что заставило тебя внезапно захотеть, чтобы меня освободили?
– Я всегда считал тебя слабаком, – признался Люка. – Я видел в тебе лишь прихвостня моего отца, но потом кое-что узнал. Оказывается, ты защищал того, кто был тебе дороже всего. – Он полез в карман, вынул крест на цепочке и протянул Пауло. – Я нашел это в вещах своего отца. – Старик слабо вскрикнул и прижал крестик к губам. – Ты знал, что смерть Розы – дело рук моего отца, так?
– Я узнал об этом не сразу. Мальволио хотел построить отель на побережье, некоторые семьи, включая Розу и меня, не хотели продавать ему наши дома. – Пауло сделал несколько глубоких вдохов из кислородной маски и продолжил: – Я сказал Розе, что нужно уехать из Бордо-дель-Чело, но она не хотела убегать из города и заявила, что кто-то должен остановить Мальволио. – Пауло было трудно говорить. После каждой фразы он делал паузу, чтобы вдохнуть кислорода. – Роза отправилась к нему, чтобы объясниться. А несколько дней спустя она разбилась на машине. Сначала я не сложил один плюс один. Я был поглощен своим горем, а Мальволио прикинулся моим другом, благородным рыцарем… – Старик закашлялся.
– Хватит, – сказал Люка.
– Нет! – Пауло хотел закончить свой рассказ. – Мальволио организовал похороны, потому что я был не в состоянии ими заниматься. Он произнес речь на похоронной службе, потому что у меня не нашлось слов. Когда я сказал, что мне невыносимо жить в доме, который любила Роза, он помог мне переехать сюда… – Он обвел глазами комнату. – Несколько месяцев прошло как в тумане, и лишь потом я начал понимать, что произошло: Мальволио хотел любыми путями выжить нас из нашего дома. Теперь я знал, на что он способен. Он никогда не угрожал причинить вред Софи. Вместо этого он говорил, что счастлив приглядывать за ней и что наши дети однажды поженятся.
– Но угроза читалась между строк?
Пауло кивнул и спросил:
– А когда ты узнал?
– О Розе? Когда нашел ее крестик в отцовских вещах, хотя и гораздо раньше начал догадываться, что отец – преступник. Именно поэтому я так редко приезжал в Бордо-дель-Чело.
– В тот день ты приехал, чтобы расстаться с Софи?
– Да. Я хотел порвать все связи с этим городом, хотя это оказалось нелегко сделать.
– Любить всегда нелегко, – сказал Пауло и протянул Люке крестик Розы.
– Почему ты отдаешь его мне?
– Я хотел бы, чтобы меня похоронили с ним в руках, – признался старик и покачал головой. – Но если так поступить, то Софи узнает, что случилось с ее матерью, и тогда она никогда не простит тебе, что твоя семья виновата в смерти ее матери. Когда я умру, возьми этот крестик и выброси его в океан, а я унесу твой секрет в могилу.
– Это не мой секрет.
– Он может им стать. Софи тебя любит, а ты любишь ее. Не говори ей правду, пожалуйста. В этом нет нужды. – Пауло в последний раз поцеловал крест и отдал его Люке, а тот снова положил это нехитрое украшение в карман.
Затем Люка вышел из комнаты Пауло в гостиную и увидел там Софи. Она устало улыбнулась:
– Как отец?
– Нормально.
– А ты?
Он не ответил. В его кармане лежало вещественное свидетельство его лжи, и он не знал, что с этим делать.
Люка направился прочь, но Софи окликнула его:
– Я была не права. Мне надо было поехать с тобой в Лондон в тот вечер.
– Почему?
– Просто так было надо. А я вместо этого злилась на тебя.
– Когда ты пришла к такому выводу?
– Только что.
– Всего-то пять лет прошло, – усмехнулся Люка. – Ты позволила этому растравлять нам души целых пять лет.
– Люка…
– Мне еще пять лет ждать, пока ты поменяешь свое мнение, проглотишь свою сицилийскую гордость?
– Ты отказываешься дать мне шанс?
– Да.
Глава 17
– Помнишь, как мы когда-то тут сидели? – спросила Белла.
– Помню, – улыбнулась Софи. – А еще помню, как ужасно я тут поссорилась с Люкой.
Подруги сидели в «секретной» пещере, опустив ноги в прохладную воду и глядя на восходящее солнце.
– Славный день для свадьбы!
