– Есть еще одна причина, – добавил Алексей. – Сделанные тогда фотографии остались на руках у Компашки и могли сохраниться до наших дней. Что, помимо желания «повытирать ноги», как сказала Саша, послужило бы им отличной основой для шантажа…
– Хорошо, согласен. А как же кассета? – не сдавался Данила. – В блоге, по вашим словам, сказано, что она находилась у Зиновия и представляла реальную опасность для Юры! Да и для самой Инги! Она затеяла такой сложный ход с блогом, подставив Шапкина, – и все ради того, чтобы застраховаться на случай, если вдруг начнется следствие по смертям ее одноклассников… Но тогда бы в ходе следствия могли обнаружить кассету, находившуюся в распоряжении Зиновия! И шуму кассета наделала бы немало! Сами знаете, инфа в наше время дорого стоит. Непременно кто-нибудь слил бы ее прессе! А ведь главной заботой Инги, как вы говорите, было как раз не допустить ущерба Юриной карьере! Так?
– Так, – кивнул Алексей. – Правомерный вопрос, Данила. И на него есть ответ: Инга эту кассету выкрала у Шапкина! В свой первый же визит к нему, скорее всего. Сама она не признается, но у Шапкина сделали обыск и кассету не нашли. Я теперь склоняюсь к мысли, что в самом начале Инга разыскала его даже не затем, как я поначалу думал, чтобы увидеть, насколько опасен нынче Зиновий, сколько именно ради кассеты! Она пришла к нему, чтобы выкрасть ее… И выкрала. Что совсем несложно, учитывая склонность к алкоголю Зины Шапкина. Но, придя к Зине за кассетой, Инга увидела на экране его компьютера блог, с этого момента все и закрутилось.
– Но как могла наркоманка…
– Еще раз: правильный вопрос, Данила! У меня не было на него ответа, когда я сделал вывод, что действовала Инга. Я только был уверен, что это она! Ее очертила логика, и другого не было дано! А остальное – я знал – как-то объяснится. И оно объяснилось! Как стало ясно из допросов, Инга вовсе не наркоманка, хотя в юности некоторое время баловалась алкоголем и наркотиками. Но она давно завязала и с тем, и с другим: поняла, что пропадет! Именно тогда она разыскала Юру, легко женила его на своей младшей сестре, обеспечив, таким образом, себе и свободу (Инга в роли жены – это оксюморон
[5]
), и материальное благополучие. И постепенно она стала для Юры правой рукой в его политической карьере: писала практически все его речи. Ее способности манипулятора прекрасно справлялись с задачей промыва мозгов… Более того, Юра обещал ей пост в комитете своей новой партии, что, понятно, удвоило ее энтузиазм в избавлении от свидетелей: от благополучия Юры теперь зависела не только материальная сторона ее жизни, но и ее собственная карьера.
* * *
Вечер, проведенный с Лешей и Александрой, оставил тепло у Леры в груди. И еще точку опоры !
– Хорошие у тебя друзья, – сказал Данила в машине, когда они возвращались домой.
– Да… И у тебя хорошие…
Он улыбнулся в темноте.
Лера вспомнила, как смотрела на него по дороге из аэропорта в день своего прилета: тогда он ей показался чужим. Немудрено: она приехала в полную неизвестность, и ощущала себя неуютно.
Теперь же ей было уютно. Рядом с ним. Он красиво вел машину, его руки спокойно лежали на руле, который поворачивался, казалось, сам собой, без всяких усилий с его стороны…
– Если ты решишь жить в России, то это будут наши общие друзья, – сказал он.
Лера протянула руку и положила ладонь на его шею. Горячая, тугая кожа. Она знала ее на вкус и на запах. Она знала все его тело – губами, языком, кончиками пальцев и ладонями, она его знала всем своим телом…
Только… Только ей пора возвращаться в Штаты… Домой.
Домой???
У нее вдруг закружилась голова – отчаянно, до тошноты, – при мысли, что им нужно расставаться.
– Я хочу, чтобы ты был моим, – тихо проговорила она.
– А я твой и есть, – пожал он плечами. – Разве ты не знаешь?
Лера не ответила, Даня не переспросил. И только когда они уже оказались дома, он притянул ее к себе за талию, посмотрел, наклонив с высоты своего роста голову, ей в глаза.
– Ты собираешься улетать?
Как он учуял? Она ведь ни слова не сказала!
– Пора, Дань…
Он отпустил ее, прошелся по комнате. Остановился.
– Когда?
– Думаю взять билет на ближайшие дни.
Он снова зашагал. Снова остановился.
– А потом? Ты сюда вернешься?
Что ответить? Спросить: «А ты хочешь?» – дурацкий вопрос какой-то. Если хочет, то скажет!
Она молчала, но и он молчал: ждал.
– Тебя не устраивает моя квартира? Или я? Или Россия в целом? – наконец не выдержал он. Голос его был сердитым.
– Все устраивает. И Россия, и ты, и даже твоя квартира, – она улыбнулась.
– Тогда что?
– Ничто. Я вернусь.
– Правда?!
– Ну да… Только ты не сказал, хочешь ли этого ты…
– Лерка! – Он схватил ее и, приподняв, покружил пару раз. – Лерка, какая ты глупая, честное слово! Тебе что, слова нужны???
Она изумилась:
– Конечно, нужны! А то как же я могу знать?
– Точно… Я припоминаю… Женщинам всегда нужны слова! И я их недостаточно говорю, такой у меня страшный порок… Я с тобой счастлив, разве ты не чувствуешь этого?
– Данила, это ведь серьезное решение, – рассердилась она. – Конечно, нужны слова, потому что в ощущениях можно ошибиться!
Он вдруг подпрыгнул и опустился на одно колено, взял ее руку и прикоснулся к ней губами.
– Валерия Титова, не знаю вашего отчества! Я прошу вас стать моей женой и жить со мной долго и счастливо, и умереть в один день! С учетом того, что ты немножко старше, ты успеешь пожить немножко дольше. – Он увернулся со смехом от ее пальцев, норовивших схватить его за волосы. – Мужчины все равно мрут раньше!
Нет, она все-таки оттаскает его сейчас за чуб! Лера кинулась вдогонку, Данила от нее…
Кажется, он сделал подсечку, потому что она вдруг упала в его руки. Он отнес ее на диван, прижал сверху своим телом, чтобы не сбежала.
– Что тебе там делать, в Америке?
– Ничего…
– Так приезжай ничего не делать ко мне!
– Данил, – она выкарабкалась из-под него и села по-турецки на диване, – у меня там сыновья и родители!
Он улегся затылком в ее коленки и смотрел на нее снизу вверх.
– А самолеты в Америку летают несколько раз в день, к твоему сведению. И у меня даже хватит денег, чтобы оплатить тебе билет несколько раз в год.
– Да у меня самой хватит денег!
