Лотос фыркнула и мотнула головой:
— Нет, конечно! Ты что, забыла? Ведь эта темнолицая была не человек! Она стала навещать парня каждый вечер, а когда покидала его утром, оставляла ему деньги. Минул год, и тот действительно разбогател. Был у него домишко, а он его перестроил в роскошный особняк. Стал повсюду расхаживать в шелковой одежде и ел только изысканные блюда. И так привык к достатку, что скоро ему начало казаться — он всегда так жил. От одного только страдал — уж очень противна ему была эта женщина, за год совсем опостылела. Да к тому же денег оставляла ему с каждой ночью все меньше и меньше. И он тогда решил от нее избавиться. Позвал знахаря, сказал, что злой дух беспокоит его жилье. Знахарь дал ему плетеные обереги, показал, где в доме надо их развесить. И вот снова пришла та женщина, увидела висящие повсюду узоры против нечисти, сорвала их все. Что смогла, разодрала руками и зубами, а клочки истоптала. Потом посмотрела на парня и сказала: «Разве я не была добра к тебе, разве не помогала? Как же ты можешь быть таким неблагодарным?.. Но если я тебе противна, то уйду сама. Только знай: если ты не хочешь быть моим мужем и я тебе не нужна как жена — придется тебе за это заплатить!»
Затем она ушла. А парень, помня, что она — оборотень и угрозы ее могут быть действительно опасны, снова побежал к знахарю за помощью. Тот выслушал и пришел в дом парня установить жертвенник — стало понятно, что одними охранными талисманами не отвадить лисицу. Но едва знахарь внес свои вещи, как закричал и упал на пол, а все лицо его залила кровь. Парень увидел, что у знахаря нет уха, точно кто-то отрезал. Он помог ему выбраться во двор, а сам закрылся изнутри и сидел, дрожал, не знал, что будет дальше. А началось вот что — откуда-то прилетели камни, каждый размером с кулак, и все в доме разбито оказалось, от окон до посуды. Парень спрятался за кроватью, надеясь, что там будет безопасно. Но выглянул и увидел, как в комнату входит уродка, а в руках держит странного зверя — с кошачьей головой и хвостом собаки. И вот она поставила это существо на пол, а сама стала тыкать в сторону постели пальцем и пришептывать: «Цс-с, цс-с-с, цс-сс-ссс! Ну-ка, давай, вцепись в этого мерзавца!» Тварь без промедления бросилась на парня, ухватила его за туфлю. Зубы у нее были словно кончики ножей! Парень перепугался еще больше, хотел отдернуть ногу, но не смог даже пошевелить ей — а она так и хрустела в пасти животного. Тогда он, обмирая от боли, принялся молить о пощаде. Женщина крикнула ему: «Доставай все драгоценности и жемчуг! Только попробуй скрыть хоть что-нибудь!» Парень закивал в знак согласия, и уродка отозвала мучителя. Но выбраться из-за кровати парень не решился, лишь стал говорить, где и что у него припрятано из сокровищ. Женщина разыскала все, но этого ей показалось мало. Она разозлилась пуще прежнего и опять натравила на парня тварь. А той только скажи — вцепилась и грызет! Бедолага принялся причитать и каяться, отдал еще двести лян. Но и этого темнолицей было недостаточно. Назначила ему срок десять дней, чтобы он собрал еще шестьсот. Затем свистнула, животное запрыгнуло ей на руки, и они покинули дом.
А знахарь тем временем рассказал близким и соседям, что у парня случилось что-то странное и страшное. Люди отправились туда посмотреть, обыскали все и обнаружили спрятавшегося за кроватью хозяина. Нога его была вся в крови, целая лужа натекла — двух пальцев как не бывало. Исчезло и все ценное, лишь рваное одеяло валялось. Им несчастного и накрыли, когда уложили и принялись лечить. Пришлось ему за эти дни заложить дом, чтобы собрать необходимую сумму для женщины. Она явилась через десять дней, и парень отдал ей требуемое. Оборотень молча взяла деньги и покинула его жилище навсегда. А он еще долго лечился, так сильно изувечена оказалась его нога — не меньше полгода минуло, прежде чем смог нормально ходить. Стал он еще беднее, чем раньше. Дом у него забрали за долги, и он вынужден был ютиться у дальней родни.
Младшая сестра замолчала, переводя дух и поглядывая на побледневшую старшую. Та сидела, широко распахнув глаза, впечатленная историей. Орхидея почувствовала, как по спине и рукам ее пробежали мурашки. Стараясь сделать это тайком от сестры, она огляделась — не притаился ли кто в комнате, не крадется ли по полу мохнатая тень с головой кошки и собачьим хвостом. Довольная своим мастерством рассказчицы и произведенным впечатлением, Лотос гордо заявила:
— Видишь, я тоже много чего знаю! И, между прочим, это еще не конец!
Орхидея втянула голову в плечи и замахала руками, показывая, что ей и так страшно. Но любопытство пересилило, и она осторожно спросила:
— Но ведь парень получил свое наказание?
Лотос кивнула:
— Так-то оно так, только лиса ведь не исчезла из этого мира. Она отправилась в соседнюю деревню, где в беспросветной нужде жил бедняк по имени Юй. И вот прошло года три, и этот крестьянин стал самым богатым человеком в округе. Скупил все лачуги по своей улице, да перестроил их в огромные терема. Завел себе сад с искусственным прудом. Щеголял в дорогих одеждах — а половина-то из них была из дома вновь обедневшего парня. Тот сразу приметил, но не решился спросить. Однажды шел он по дороге, а навстречу ему — та самая женщина. Парень упал на колени перед ней, а та, ни слова ни проронив, кинула ему несколько монет издали и пошла по своим делам.
— Ну а что с Юйем случилось? — не утерпела Орхидея. — Тоже пришлось ему туго?
Лотос нахмурилась.
— Экая ты нетерпеливая, а еще — старшая! — покачала она головой. — Нет, Юй пожил богато, но потом заболел и рано умер. Женщина стала приходить в его дом, и с каждым ее появлением становилось все меньше драгоценностей и одежды. А надо сказать, у Юйя был старший сын. И вот он увидел темноликую, но побоялся приблизиться, а стал из двора к ней взывать и кланяться: «Отец наш умер. Мы, его дети, — теперь ваши дети. Может, вы нас и не любите, приласкать нас не желаете — пусть так. Но неужели вы будете спокойно смотреть, как мы разоряемся и опять катимся в нищету?»
Лотос сделала паузу, поддразнивая сестру. Орхидея всем видом старалась не показать недовольства.
Наконец, насладившись ее ожиданием, Лотос произнесла:
— Женщина-лиса задумалась. Потом, ни слова не промолвив, ушла, и больше ее в тех местах не видали.
Какое-то время обе девушки сидели напротив друг друга, думая каждая о своем.
— А скажи, сестрица, — нарушила молчание Орхидея. — Вдруг появился бы такой человек у нас в доме, в виде мужчины… Приняла бы ты его ради богатства?
— Мама говорит, что если кто и вернет нам былой достаток, и даже приумножит его — так это только ты, сестра. Уж не знаю, что она имеет в виду… — Лотос наигранно задумалась, искоса поглядывая на Орхидею. — То ли намекает, что много лет назад нашла тебя в лесу, в лисьей норе, выкормила и теперь ждет, когда ты явишь свое колдовство в благодарность за заботу… А может, надеется, что вот-вот случится твоя свадьба с влиятельным господином, работающим в чайной лавке неподалеку…
— Ах ты негодяйка! — Орхидея схватила картонку с иероглифом и замахнулась на сестру, словно желая прихлопнуть ее, как муху. — Не вздумай ей проболтаться!
