Заигрывая с Анкой, солдаты поинтересовались, где она так хорошо выучила немецкий, и она призналась, что в Праге ее ждет муж – немец из Берлина. Они пошутили, что теперь должны ее забрать и доставить мужу на дом. Лица резко стали серьезными, и они напомнили ей, что ни в коем случае нельзя путешествовать без разрешения, после чего покинули дом. Снова ее не арестовали, снова ей повезло.
Между тем в Праге люди все больше настораживались. Гитлер объявил, что все евреи должны быть вывезены за пределы протектората. Столкнувшись с опасностью депортации, люди перестали доверять окружающим и держались лишь своей общины. Они прятали драгоценности и пытались бежать из страны, но многих останавливали слухи о худшей жизни в странах, где евреи не знали языка, не имели сбережений и не были никому нужны.
И снова у Анки был шанс сбежать. От друзей Анка и Бернд услышали, что можно попасть через Сибирь в Шанхай, где японцы уже приютили более 20 000 евреев со всей Европы. Пара долго сомневалась, но не решилась поехать. В июне 1941 года немцы ворвались в Россию, момент был упущен, но обстоятельства их немного успокоили.
Люди, которые предлагали им помощь, были далеко не единственными, кто заботился о судьбах евреев. Международная группа сторонников многонациональности в то время активно помогала целым семьям, в особенности маленьким детям, уехать в безопасные страны вроде Англии и Америки. За это они получили название Kindertransports (организованная перевозка детей). Организация спасла около 10 000 детей (не только еврейских) со всей Европы в период с 1938 по 1940 год, прежде чем перевозки остановили. Тех, кто остался, ожидало мрачное будущее.
Синагогу, над которой так уютно жили Анка и Бернд, закрыли, поэтому пара была вынуждена переехать в другую квартиру в старом доме Индрижского района. Анка пыталась сделать две неотапливаемые комнаты настолько уютными, насколько это возможно. Ограничения, наложенные нацистами, запрещали все подряд, но даже с ними можно жить. Анка описывала эти запреты, как «мелкие неприятности». Петля все сильней затягивалась, но семья терпимо относилась к переменам. «Люди принимали все лишения и повторяли “могло бы быть хуже”. У нас отобрали радио, но можно было читать газеты. Всегда находишь что-то еще. Неизвестно, как далеко можно зайти – ты спускаешься все ниже и ниже».
Когда всех чешских евреев старше шести лет обязали носить желтые звезды Давида, люди стали задумываться, какова будет реакция арийцев. К тому времени уже было множество прецедентов, когда евреев на улицах били, арестовывали, а теперь у них не осталось ни единого шанса скрыться.
Анка получила свою звезду и намеренно выбрала свой лучший наряд – клетчатую зеленую юбку и оранжевый замшевый пиджак; звезда на них выглядела как аксессуар. Она рассказывала, что из всех нацистских приемов о звезде Давида она переживала меньше всего. «Я гордо носила свою звезду и думала: “Если они хотят меня отметить, то так тому и быть”. Меня это совершенно не беспокоило. Я надевала лучшие наряды, делала сложные прически и вышагивала с гордо поднятой головой. Такова была моя позиция». Встречавшие ее на улице игнорировали звезду. Никто не ругался и не бросался на уверенную в себе молодую женщину, которая не захотела прогнуться под обстоятельства.
Однажды она встретила свою подругу, которая, согнувшись пополам, пробиралась по тротуару, закрывая свою звезду. Анка возмутилась: «Зачем их так радовать? Выпрямись! Гордись тем, что ты – еврейка. Ну, должны мы носить звезду, что с того? Не дай им себя сломить».
К Бернду приезжал из Германии друг, Отто, и им захотелось взглянуть на Прагу после комендантского часа. Они с Анкой сняли свои звезды. «Если нас остановят – молчи, мы сами разберемся», – предупредил жену Бернд, потому что они с Отто говорили на Hochdeutsch (академический немецкий язык). Молодых людей не остановили, но они были достаточно напуганы, чтобы не повторять таких вылазок.
В это время всех евреев переселяли из города на окраины. Им запрещали работать в сфере искусства, в театрах и киноиндустрии, а Бернд больше не мог рисковать, изготавливая мебель для немцев. Они застряли в Праге без работы, и жили лишь на содержание Анки и те деньги, которые она получала от тети за работу шляпницы.
В сентябре 1941 года обергруппенфюрер СС Рейнхард Гейдрих, глава гестапо, был назначен рейхспротектором Богемии и Моравии. Под его руководством атмосфера изменилась в одну ночь. Менее чем за месяц его руководства более 5 000 людей были арестованы и направлены в лодзинское гетто. Среди них была тетя Анки и вся ее семья, и никто из них впоследствии не вернулся. «В тот момент мы начали готовиться к самому страшному – тому, что никто не мог и вообразить. Нам казалось, что люди просто паникуют. А евреев отправляли на конвейер смерти».
После нескольких недель затишья Бернд получил повестку из JuDdische Gemeinde – еврейского комитета в Праге. В повестке ему присуждался порядковый номер и требовалось прийти через два дня во дворец Велетржни (бывший замок торговых ярмарок), переименованный нацистами в Messepalast. Он находился в районе Голешовице, недалеко от железнодорожного вокзала.
Это произошло в ноябре 1941 года.
Его время пришло.
Бернд был одним из тысячи мужчин, которых насильно забирали у их жен и семейного счастья. И сопротивление было бесполезно.
Организаторы Umsiedlung (переселения) убеждали, что эти люди станут первопроходцами, их отправят на север для строительства «образцового гетто» в Терезине, находящемся в нескольких часах поездом. Терезин построен императором Иосифом II и назван в честь матери Иосифа, императрицы Марии Терезии. Город защищен двумя крепостями, высокой стеной, крепостным валом и рвом. Терезин был «пророчески» выстроен в форме звезды Давида. Крепость занимала чуть больше одного квадратного километра и стала отличным местом для заключения. Немцы к тому моменту уже организовали штаб гестапо в Kleine Festung (Малой башне), а город переименовали в Theresienstadt.
Потерять Бернда было страшно, но Терезин был на территории Чехословакии и не «на востоке», которого все боялись, хоть и не могли объяснить почему. «Город был в 50 километрах от Праги, совсем близко к дому. И лучше так, чем быть высланным из страны. Я не хотела, чтобы Бернд уезжал, но и сама бы не поехала. А [немцы] могли делать с нами все, что вздумается».
Гейдрих выступил с идеей организовать еврейское гетто на территории Богемии и Моравии, чтобы опровергнуть слухи о плохом обращении с евреями. В сентябре более 33 000 евреев были выстроены рядами и расстреляны нацистами в Киеве. Тогда же впервые были опробованы газовые камеры. Эта информация хранилась в строжайшем секрете, но слухи распространялись.
Вскоре Гейдрих объявил, что Терезин будет открыт для Prominenten – богатых немецких и австрийских евреев старше 65 лет, включая людей с ограниченными возможностями, ветеранов войн и прочих людей достаточно высокого статуса, для привлечения внимания общественности. Гетто нарекли «подарком фюрера» евреям на время подготовки их жизни в Палестине. Оно было расположено в живописной местности, с видом на лазурные горы Богемии. По задумке гестапо, гетто будет автономным, с редкими поверхностными проверками СС – до тех пор, пока нацистам это необходимо.
