Коттке, в будущем талантливый компьютерный инженер, продюсер и ведущий посвященного высоким технологиям, духовности и интернету шоу The Next Step на кабельном телевидении, в 1974 году, увлекшись восточными духовными практиками, в поисках духовного просветления вместе с Джобсом совершил путешествие в Индию. Дэниел вспоминал: «Роберт был коммуникабельным, харизматичным парнем, настоящим продавцом. А Стив, когда я познакомился с ним, был застенчив, скрытен, держался в тени. Я думаю, это Роберт научил его тому, как продавать, как выйти из своей скорлупы, раскрыться и овладеть ситуацией». На самом деле опыт успешной торговли у Стива был еще со школьных времен.
Джобс тоже мечтал «найти себя» на Востоке, не отличаясь в этом отношении от своих друзей, равно как и от множества хиппи, основывавших свои колонии в Индии. Джобс бросил колледж уже через шесть месяцев. Стиву было жаль уходить из Рида, но здесь ему быстро надоело, поскольку требовалось посещать обязательные занятия. Обязательная программа казалась Стиву слишком нудной, и тратить на это скудные родительские средства ему не хотелось. Его отчислили, но еще целый год с разрешения деканата, не хотевшего терять талантливого студента, он бесплатно посещал творческие занятия, которые ему были по-настоящему интересны, в том числе курсы каллиграфии. Позднее Джобс утверждал: «Если бы в колледже я не увлекся каллиграфией, у Mac не было бы множества шрифтов, пропорционального кернинга и интерлиньяжа. А поскольку Windows скопирован с Mac, то ни у одного персонального компьютера всего этого не было бы вообще».
Романтика хиппи не выдерживала столкновения с жесткими требованиями учебной программы. В частности, Стив должен был прочесть «Илиаду» и выучить историю Пелопоннесских войн. Ни к тому, ни к другому у него душа не лежала. Джобс жаловался Возу, что его заставляют ходить на занятия. Тот невозмутимо ответил: «А что ты хотел? Это же университет. Здесь есть обязательные предметы». Но Джобс на «обязаловку» ходить отказался, зато посещал занятия по выбору, в частности уроки танцев. Занятие творческое, и с девушками можно познакомиться. Воз признавался: «У меня бы не хватило духу отказаться от обязательных занятий. В этом – принципиальная разница между мной и Стивом».
Впоследствии Джобс утверждал, что ему было стыдно тратить деньги родителей на учебу, от которой нет никакого проку. Думаю, что причина была не столько в чувстве стыда, сколько в прирожденном нежелании Джобса подчиняться предустановленным правилам и заниматься тем, что ему не интересно.
Как вспоминал декан Джек Дадмэн, «Стив отличался пытливым умом и невероятным обаянием. Он отказывался автоматически принимать на веру общепринятые истины, пытался до всего докопаться самостоятельно». И декан своей властью разрешил Джобсу слушать лекции и ночевать у друзей в общежитии даже после того, как тот перестал платить за обучение. Стив обрадовался: «Меня отчислили, и мне больше не нужно было посещать нудные обязательные занятия: я ходил только на те, которые меня по-настоящему интересовали».
Оставаясь в колледже «на птичьих правах», Джобс продолжал вести богемный образ жизни, хотя спать приходилось у друзей на полу в общежитии, а на пропитание он зарабатывал, собирая и сдавая бутылки из-под различных безалкогольных напитков. Раз в неделю будущий миллиардер получал бесплатный обед в кришнаитском храме. Как ни странно, эти годы Джобс вспоминал с теплотой: «Были такие времена, что у меня не было своей комнаты. Я спал у друзей на полу, а для того, чтобы купить еды – сдавал бутылки из под кока-колы. Каждое воскресенье я шел 10 километров пешком для того, чтобы раз в неделю нормально покушать на благотворительном обеде в храме кришнаитов. И знаете что? Это было прекрасное время!».
Выступая перед выпускниками Стэнфордского университета 12 июня 2005 года, Джобс так объяснил, почему ушел из колледжа: «По наивности я выбрал очень дорогой колледж – почти как Стэнфорд, – и все сбережения моих небогатых родителей уходили на оплату моей учебы. Через полгода я понял, что в учебе нет никакого смысла: я понятия не имел, ни чем я хочу заниматься в жизни, ни как колледж поможет мне это понять. При этом на учебу я тратил все, что мои родители скопили за всю свою жизнь. Поэтому я решил бросить учебу и надеяться на то, что все как-нибудь образуется.
Тогда мне от этого было не по себе, но сейчас, оглядываясь назад, я понимаю, что это было одно из самых лучших решений в моей жизни. Меня отчислили. Это значило, что больше не нужно ходить на обязательные курсы – и можно ходить только на то, что кажется интересным.
Конечно, не все было гладко. У меня не было комнаты в общежитии, и ночевать приходилось на полу в комнатах друзей. Я сдавал бутылки из-под колы по пять центов за штуку, чтобы покупать еду. Каждое воскресенье я ходил пешком по семь миль через весь город, чтобы раз в неделю хорошо поесть у кришнаитов. Еда там была замечательная.
Многое из того, что я открыл для себя в те времена, подчиняясь своему любопытству и интуиции, впоследствии оказалось бесценным. Приведу один пример. Рид-колледж тогда предлагал лучшее в стране образование в области каллиграфии. Любой плакат, любая надпись на любом шкафчике в любом месте студенческого городка были замечательно выведены от руки по всем законам искусства каллиграфии. Я был отчислен, мне не нужно было посещать обычные занятия, и я решил изучать каллиграфию. Я узнал многое о гарнитурах шрифтов (serif, sans-serif), о варьировании расстояния между различными сочетаниями букв – обо всем, что делает великолепную типографику действительно великолепной. В этих занятиях была какая-то красота, история, тонкость искусства, недоступная науке… меня это завораживало.
Тогда мне казалось, что все это не имеет ни малейшего шанса на практическое применение. Но десять лет спустя, когда мы разрабатывали первый Macintosh, все мои знания по каллиграфии вернулись ко мне – и пригодились. Macintosh стал первым компьютером с красивыми шрифтами. Если бы я не стал посещать эти занятия в колледже, в Mac не было бы возможности использовать разные гарнитуры, шрифты не были бы пропорциональными… А поскольку Windows – это всего лишь калька Macintosh, с большой вероятностью этого не было бы ни у одного компьютера в мире. Итак, если бы я не бросил колледж и не пошел на курсы каллиграфии, у современных компьютеров, вероятно, не было бы тех замечательных шрифтов, которые есть у них сегодня».
Ходил Джобс тогда преимущественно босиком. Лишь когда выпадал снег, надевал сандалии. Элизабет Холмс готовила ему еду с учетом его диет.
Чтобы поправить свое материальное положение, в феврале 1974-го Джобс решил вернуться к родителям в Лос-Альтос и устроиться на работу. Он устроился техником в недавно созданную компанию Atari в Лос-Гатосе (Калифорния), которая производила видеоигры. Ее главным хитом был аркадный симулятор Pong для двух игроков. Стива привлек девиз компании: «Зарабатывайте легко и весело». Это было как раз для него! Джобс пришел в Atari и радостно сообщил директору по персоналу, который с подозрением смотрел на неопрятную прическу и затрапезный внешний вид соискателя рабочего места, что никуда не уйдет, пока они не возьмут его на работу. И его взяли. Джобс, которому платили всего пять долларов в час, стал одним из первых пятидесяти сотрудников Atari. Он занимался главным образом доводкой игр «до ума», разрабатывая интересные и оригинальные предложения по дизайну, что должно было сделать игры привлекательными для потребителей. Однако коллеги и непосредственное начальство сразу невзлюбили Стива за высокомерие и неопрятный внешний вид. Но основателю и главе Atari Нолану Бушнеллу, добродушному толстяку с замашками афериста, инженеру-изобретателю и одному из основоположников индустрии компьютерных игр, Стив понравился. Он перевел Джобса на работу в ночную смену, чтобы тот меньше контактировал с товарищами по работе. Бушнелл, который умел очаровывать и убеждать, так отзывался о Джобсе: «Он был философом, в отличие от многих, с кем мне приходилось работать. Мы частенько рассуждали о свободе воли и предопределении. Я утверждал, что все предопределено, что мы все запрограммированы. И если иметь достоверные исходные данные, то можно предсказывать действия других людей. Стив считал иначе». Сказывалась наклонность Джобса к восточной мистике. По словам Бушнелла, «меня не волновали ни хамство, ни вонь. Стив был вспыльчив, но он мне нравился. И я велел ему выходить в ночную смену. Так мне удалось оставить его в компании».
