У меня кружится голова. В этот момент ко мне подходит Клаудия и берет из рук микрофон.
– Анна – самая смелая женщина из всех, кого я знаю. – Она оглядывает зал. – Она только вчера смогла заставить себя об этом рассказать.
– Прошу тебя, Клаудия, не надо, – лепечу я, но она берет меня за руку, останавливая и успокаивая одновременно.
– У Анны очень напряженные отношения с мамой, впрочем, так бывает между матерью и дочерью. – Она улыбается, видя, как некоторые в зале энергично кивают. – Она мечтает восстановить их отношения, но все совсем непросто. Мать Анны отказалась от нее в детстве.
До меня доносятся стоны и вздохи аудитории. Я вздрагиваю, думая лишь о том, что, к счастью, мама никогда не увидит эту программу.
– Вы прекрасно понимаете, как ей было больно. Это событие оставило в ее сердце раны, которые никогда не затянутся.
Я не верю своим ушам. Клаудия сделала все это, чтобы вызвать симпатию ко мне публики? Или наоборот? Я ощущаю себя обезьянкой в клетке. Сейчас она старается утопить меня или спасти?
– В жизни матери Анны был человек – поверьте, он не заслуживает ничего, кроме презрения, – но оказалось, что он для нее важнее дочери.
– Клаудия, пожалуйста, – молю я, но она слегка отталкивает меня. Сейчас камера наведена на нее.
– Все вы знаете, что Анна принимает активное участие в деятельности фонда помощи детям, пережившим сексуальное насилие. Она помогает собирать средства и входит в группу по организации ежегодного рождественского бала. Эта деятельность чрезвычайно важна для нее лично. Я, например, была удивлена, узнав, что Анна готова простить свою мать. Она нашла в себе силы и непременно это сделает.
Я во все глаза смотрю на Клаудию. Как она может так поступать? Аудитория мурлычет, словно стая сытых кошек. Клаудия дала им то, что они хотели получить. Анна Фарр – хороший человек с добрым, благородным сердцем, став жертвой насилия, смогла забыть обо всем и простить свою отвратительную мать.
Клаудия протягивает микрофон молодой латиноамериканке.
– Анна, а когда вы отправите камушек маме? – спрашивает та.
Я выныриваю из плотного тумана.
– Скоро. Очень скоро. – Я провожу рукой по шее, делая вид, что поправляю волосы, а на самом деле утираю струящийся пот. – Понимаете, не все так просто. Я же не могу взять и отправить камень. Кроме того, она живет в Мичигане…
– Значит, надо ехать в Мичиган, – опять вступает Клаудия. Она смотрит на меня, вскинув брови, и улыбается.
Краем глаза вижу, как Стюарт поднимает руку, давая аудитории знак аплодировать. Зал взрывается. Боже, неужели все в этом городе в заговоре против меня?
– Хорошо, – спешу согласиться я. – Непременно съезжу в Мичиган и передам камень маме.
Глава 22
– Ты меня подставил, – заявляю я, переступая порог кабинета Стюарта. Я уже не могу себя сдерживать. – Я предупреждала, чтобы ты не лез в мою жизнь! Как ты посмел это сделать, да еще в прямом эфире?
– Успокойся, Фарр. Запомни, это лучшее, что с тобой случилось за всю карьеру. На нашем сайте уже тысячи комментариев. Люди горячо обсуждают Анну Фарр и ее милосердное прощение.
Это милосердное прощение? Или подлая фальсификация? Что же скажет Майкл? А что будет с Джеймсом Питерсом, если до него дойдут слухи? От этих мыслей мне становится дурно. Ни одному из них это совсем не понравится.
– Мы даем тебе неделю отпуска. Поезжай к своей матери, помирись с ней и отдай камень. Все расходы мы оплатим. Бен поедет с тобой.
– Ни за что! Если я решу встретиться с мамой, то сделаю это одна, без сопровождения. И никаких камер и фотографов! Это моя личная жизнь, Стюарт, а не реалити-шоу, ты меня понял?
Стюарт вскидывает брови.
– Так ты готова поехать?
Я задумываюсь о маме. Пожалуй, время пришло. Это мой долг перед ней и Бобом. Да, меня злит, что Стюарт пытается мной манипулировать, но теперь у меня есть причина вернуться в Харбор-Ков. Майкл тоже не будет возражать. Ситуация уже вышла из-под контроля. Анна Фарр готова простить. Однако я обязана думать о репутации Майкла и моей собственной, а также о самолюбии мамы, поэтому подробности никто и никогда не узнает. Лишь мне одной будет известно об этой поездке.
– Да. Я поеду, – вздыхаю я.
Стюарт довольно улыбается.
– Прекрасно. Когда ты вернешься, мы пригласим твою мать на шоу, и вы вдвоем…
– Нет! Произошедшее с Дороти ничему тебя не научило? Если так хочешь, мы сделаем программу об отношениях матерей и дочерей, я даже могу сказать несколько слов о себе, но моя мать не появится в этой студии, чтобы весь город смотрел на нее и осуждал. Это решено, Стюарт.
– Что ж, ты по-своему права.
Я резко разворачиваюсь и ухожу. Интересно, кого я сейчас защищала – маму или себя?
В коридоре я сталкиваюсь с Джейд. Она спешит на ланч.
– Теперь ты понимаешь, что я права? – спрашивает она и печально качает головой. – Я предупреждала, что Клаудия коварная стерва. Она с самого первого дня делала все, чтобы выпереть тебя с работы.
– Во всем виноват Стюарт, а не Клаудия. – Я задумываюсь, прежде чем открыть Джейд свой секрет. – Пообещай мне, что никому не скажешь. – Я склоняюсь к ее уху. – Жениха Клаудии купили в Майами. Зачем ей мое место?
Джейд смотрит на меня с сомнением.
– Брайан Джордан будет играть за «Дельфинов»? – Она хмурится. – Ну ладно. Значит, она просто стерва. Не коварная.
– Работа в средствах массовой информации не обходится без риска.
Я открываю дверь в свою гримерку и налетаю на Клаудию.
– О, извини. Я хотела оставить тебе записку. – Она заглядывает мне в глаза и берет за руку. – Ты в порядке, дорогая?
– Нет. И ты это видишь. Стюарт меня подставил.
Она гладит меня по плечу.
– Все образуется. Тебе ведь действительно нужно поговорить с мамой, Анна. Ты и сама это понимаешь.
Во мне закипает злость. Откуда ей знать, что мне нужно? Я смотрю прямо в ее голубые глаза под идеально изогнутыми бровями и невольно опять обращаю внимание на шрам, искусно замаскированный гримом. От его вида я внезапно смягчаюсь.
– Я хотела это сделать по собственной инициативе, а не потому, что меня подталкивает начальство.
– Когда уезжаешь? – интересуется Клаудия.
– Пока не решила. Через неделю или две. Сначала мне надо все обдумать. Послушай, а как ты? Не ожидала, что Фиона проболтается. Хорошо еще, что ты смогла взять себя в руки. Не представляю, что будет, если Лейси увидит шоу и поймет, что все открылось.
Клаудия смотрит на меня с удивлением и насмешкой, будто мои слова ее забавляют.
