– А что мешает Нине или, допустим, Ирочке сказать, что она тоже крепко спала под действием снотворного, но при этом вполне бодрствовать и оказаться ночью в коридоре под рукой Элеоноры?
– Ничего. Ничего не мешает такому предположению. Кроме моего доверия.
– Вы доверяете всем одинаково?
– Ирочке больше всех.
– А меньше всех?
– Затрудняюсь ответить на ваш вопрос. Скажу лишь, что Ирочку я знаю почти двадцать пять лет. Остальных значительно меньше.
– Где ключи от квартиры?
– У меня.
– Вы, надеюсь, никому не давали, как я вас просил?
Алла немного сконфузилась.
– Ирочке, – произнесла она, смущенно склонив голову.
– Чудесно! Великолепно просто! Алла Владимировна, если вам жить надоело, то это другой вопрос. Тогда скажите прямо, не морочьте мне голову! Но если вы не самоубийца, то объясните мне, как можно быть такой легкомысленной?! Я ведь просил: ни-ко-му!!!
Алла не ответила, явно чувствуя себя виноватой.
– Позовите Ирочку!
Ирочка, как всегда, явилась по первому зову. Как выяснилось, ключи, данные ей Измайловой, она держала в кармане куртки, а куртка висела в прихожей на вешалке…
– Нет, – взвыл Кис, – ну вы тут просто сговорились осложнить мне работу и жизнь!!! Мало того, что вы дали ключи, так Ирочка еще к тому же бездумно держит их в кармане куртки на вешалке, откуда любой – любая! – желающий может спокойно их вытащить и в короткие сроки сделать с них дубликат! Ну вы что, нарочно? – вопил Кис, пытаясь по лицу и повадкам Ирочки понять, могла ли она подсыпать снотворное и нечаянно попасться под руку Элеоноре.
– Ну, и как вы хотите, чтобы я делал какие-то выводы? – негодовал Кис то ли в шутку, то ли всерьез. – Ирина, признавайтесь: вы намерены убить Аллу Владимировну?
Обе женщины рассмеялись: Ирочка сконфуженно, Алла – искренне.
– С вами не соскучишься, – продолжал возмущаться детектив. – Все делаете с точностью до наоборот! Одно слово – женщины, – шутливо воздел он руки к небу. – И логика у вас, натурально, женская! А потом еще обижаетесь, когда вам это говорят!
Алла усмехнулась, Ирочка сначала насупилась, но, взглянув на Аллу, усмехнулась ей вслед.
– Простите, Алексей, – вздохнула Измайлова. – Виновата. Я заберу ключи у Ирины.
Ирочке не понадобилось объяснять дважды: она тут же принесла свою связку и вручила ее Измайловой.
– Ну нет уж! Теперь я это экспроприирую, – объявил Кис и забрал из рук Аллы связку. – Впрочем, у того, кто тут шастал ночью, если это не Ирочка и не Нина, дубликат с новых ключей уже есть… Придется вам снова менять замки! Я пришлю вам моего ассистента сегодня же вечером. И, ради бога, никому не давайте новых ключей, НИ-КО-МУ!
– Прошу меня простить за легкомыслие. Этого больше не повторится, – улыбнулась Алла.
– Кто мог подсыпать снотворное в пищу?
Измайлова кивнула Ирочке, и та испарилась из гостиной.
– Все, – ответила актриса, когда за Ирочкой закрылась дверь. – Люба, повариха, готовит днем еду на ужин. Вечером мы только разогреваем. Любая из женщин могла подмешать в еду – вчера у нас была рыба под лимонным соусом – снотворное… Кому это понадобилось? Не могу понять: убить меня? Но за что?
– Об этом я как раз и начал, Алла Владимировна… Вернемся к предмету. Если помните, я попытался обрисовать портрет человека, с которым у вас, возможно, была связь, но который при этом не принадлежал к кругу випов…
Алла не ответила, да Кис и не ждал. Он продолжал:
– Этот человек привнес свежее дыхание в вашу жизнь. Он был искренен, он любил вас, именно вас – не ваш блеск и славу, не вашу ослепительную недосягаемость, он любил женщину по имени Алла, и любил ее всей душой… Не правда ли? Его любовь была настоящей – на фоне остальных, людей циничных, испорченных сознанием собственной власти и могущества… Вы терзались. Над вами висели определенные обязательства. Ваши «официальные» поклонники были вашими же покровителями. Деньги для фильмов, премии, престижные встречи и презентации… Впрочем, тогда такого слова не было… Но как-то же это называлось, правда же? Премьера фильма? Где она пройдет? В каком зале состоится творческий вечер актрисы Измайловой? Что напишет пресса? Напишет то, что скажут, – но для этого должны сказать … Кто же? Да те самые випы… Я на верном пути?
– Продолжайте. – Измайлова выговорила это почти сквозь зубы, но Алексей видел, что в глазах ее загорелся странный блеск… Он не знал точно почему, но чувствовал, что не ошибся.
– Продолжаю. Итак, вы терзались… Несчастье заключалось в том, что вы ответили взаимностью на его любовь… Не говорю – физически, не знаю, и неважно. Главное, что однажды он понял, что его чувства взаимны… Он был счастлив. Вы тоже. Как долго длилось это счастье? Не знаю. Но наступил день, когда вы поняли, что вы не можете продолжать так. Или он, или все остальные. Все остальные меж тем означали АКТЕРСТВО, КАРЬЕРУ, ТВОРЧЕСТВО. «И еще раз творчество», – я не забыл ваши слова… Всему этому нужны благоприятные условия, верно? Знаете, Ольга Тучкина – у нее я тоже побывал – очень просто мне все это объяснила… Да и ничего сложного в этой схеме нет, она действует повсюду, в том числе и в творческих сферах… Разница только в том, что об этой сфере создан сладенький миф для потребителя: «Талант пробьет себе дорогу!» За кулисами же этого мифа для одних дорогу прокладывают мощные катки, для других же… Другие под эти катки попадают. Не так ли? И вы прекрасно понимали, что, чуть зазеваешься, как под каток можно легко угодить – прямо из королевской кареты, еще вчера величественно передвигавшейся по широкой трассе, для нее проложенной… И вы сделали свой выбор. Ваш возлюбленный не пережил такого удара. Мне понятен ваш выбор, но для этого человека он явился однозначным предательством. Что с ним случилось дальше? Он запил? Пытался покончить жизнь самоубийством?
– И то, и другое, – жестко произнесла Алла.
– Спасибо, – наклонил голову Кис. – Итак, жизнь его пошла под откос. Он не оправился от этого удара. И сегодня, подводя итоги своей жизни, сколько лет этому человеку? За шестьдесят?
– За пятьдесят. Он моложе меня на двенадцать лет.
– Благодарю за уточнение. Сегодня он, может быть, вдруг встряхнувшись и осознав, что жизнь разбита, прошла в бесплодных страданиях, что он ничего не достиг и уже никогда не достигнет, – он назначил ответственными за это не только вас, но и тех мужчин, ради которых вы его бросили…. Возможно, тогда, когда он был вам самым близким в мире человеком, вы обмолвились ему, что ведете дневник…
– Уже не помню…
– Но он – он помнит все, что связано с вами. В его жизни просто не было других событий, жизнь остановилась вместе с вашим уходом из нее… И он помнит и вспоминает каждое ваше слово и не забыл, что вы обмолвились однажды, что ведете дневник… Чтобы узнать имена тех, кого он назначил ответственными за свои невзгоды, тех, кто отнял вас у него, он нашел подход к кому-то из вашего персонала, чтобы для него выкрали ваш дневник. И он узнал эти имена. Вот вам и цепочка смертей вкупе с покушением на вас. Этот человек, если я правильно нарисовал его портрет, крайне опасен. Страдания сделали его психопатом. Кто это, Алла Владимировна?
