Лошадей по дороге я старался не палить, ехали мы со скоростью тридцать километров в час, редко переходя на сорок, если дорога позволяла. А ещё один раз останавливались на десять минут, мне облегчиться захотелось. Больше времени для отдыха я позволить себе не мог. Хотя спать, конечно, хотелось, всё‑таки вторые сутки на ногах.
Заметив вспышку со стороны, откуда мы приехали, я присмотрелся и, повернувшись к молчаливому генералу, который дышал свежим воздухом, облокотившись о люльку, сказал: – Важная, как я посмотрю, ты птица. Мы эту деревушку объехали километров восемь назад, а там начали вдруг осветительные ракеты пускать. А это не просто так, значит, тревога. А какая причина может быть? Пропавший генерал… М–да, жаль, бензин кончился, тиха украинская ночь, подальше бы уехали.
Бензин действительно подошёл к концу, в баке и так было его не густо, да ещё в запасной канистре на люльке всего десять литров. Эти места мне были незнакомы, хотя я и пересекал их, но двигался тогда на двадцать километров восточнее. По своим следам идти я был не идиот.
Достав из планшета карту, я осветил её на миг фонариком и пробормотал:
— Ого, на сорок километров махнули. Хотя могли и больше проехать, лошади нас тормозят, а и горючка кончилась.
Немного отдохнув, я завёл мотоцикл, генерал сам забрался в люльку, хоть и с трудом, руки‑то спереди связаны. Съехав с дороги, мы подкатили к самому берегу речки, где я стал перекладывать багаж и вооружение с люльки на лошадей.
Мой верховой конь был покрупнее, поэтому оружие и боеприпасы я загрузил на него. Генерала я решил везти на заводной, вместе с запасами продовольствия. Этот конь был поменьше, а генерал довольно крупноват, но думаю, нормально унесёт, я и так облегчил его как мог.
Обиходив лошадей, даже помыв их в реке (и сам пару раз окунулся), те посвежевшие выглядели бодрее, я загрузил их, как и планировал, проверил верёвки у генерала, натирать они пока не начали, и стал помогать ему взобраться на заводную. Специально до этого мотоцикл не топил, чтобы люлька роль ступеньки сыграла. Только после этого я с шумом обрушил мотоцикл в воду и, спрыгнув за ним следом, начал толкать на глубину.
Вода была обжигающе холодной, но я был даже рад этому, сон капитально отогнало. Выскочив на берег и обтершись полотенцем, быстро оделся и, вооружившись, вскочил на своего коня, случайно стукнувшись коленом о затворную коробку МП-40 из трофеев. С шипением потерев больное место, скомандовал:
— Поехали.
Двигались мы весь остаток ночи. Чувствуя, что мой Принц уже пошатывается от усталости, да и заводная под генералом выглядит не лучше, уже дважды оступалась, я осмотрелся, предрассветный сумрак вполне позволял это сделать, и пробормотал:
— Вон, овраг вроде. Там и остановимся.
Как назло рассвет застал нас фактически в открытом месте, вокруг были одни поля. Только на вершине холма левее нашего пути виднелась деревня. Двигались мы не по дороге, не хотелось оставлять следы. А по тропинкам, оврагам и полям. Вот и сейчас, шурша прошлогодней травой Принц свернул с тропинки и направился напрямую через луг к оврагу, склоны которого обросли кустарником. Тот уже начал зеленеть, так что я надеялся, что он укроет нас до следующей ночи.
Овраг был не особо глубоким, порядка двух с половиной метров, но нам хватило. Главное, что мне понравилось, это большая лужа на дне, если идти дальше по оврагу. С водой для лошадей проблем не было, это как ни странно довольно важно.
Сперва я помог спуститься генералу, и пока тот, глухо ворча, приседал, разминая затёкшие ноги, расседлал лошадей и начал обтирать их прошлогодней травой. Потом сводил на водопой.
Костёр я не стал разжигать, слишком опасно, поэтому мы перекусили всухомятку консервами и галетами. Причём немецкими. Генерал, потерев кисти развязанных рук, разминая их, посмотрел на обёртки и покосился на меня. Поев, мы начали устраиваться на ночлег. Я тоже решил вздремнуть вполглаза. За генерала я не опасался, связал его хорошо, а если подойдут чужие, лошади, как я успел убедиться, меня разбудят.
Проснулся я в обед, генерал ещё спал, укрытый моей шинелью, его осталась в салоне машины,
не подумал прихватить, поэтому встав, я потянулся. За шесть часов я полностью выспался, был бодр и свеж. Стараясь не разбудить немца, я сходил и умылся в луже. Вода была чистой, она явно осталось после таяния снегов и сейчас впитывалась в почву. Обиходив лошадей, я повесил торбы с остатками овса, который стал подходить к концу, и, проверив, как там генерал, ещё раз осмотрелся, не шастает ли кто вблизи, после чего спустился в наш лагерь. Достав карту из планшета, я довольно быстро определился, где мы находимся.
— Ага, тут Бердичев в десяти километрах правее нас, надо обойти его и поворачивать в сторону Киева, оставив Житомир слева… Хорошо же мы за ночь драпанули. Повезло с мотоциклом, на одних лошадях мы бы так далеко не ушли. Пали бы, и так странно, что выдержали всю ночь, – пробормотал я и, подняв голову, посмотрел на лежавшую и дремлющую заводную и своего верхового, тот стоял и лениво пощипывал листья кустарника, шевеля ушами. – Хотя молодые они, вот и выдержали… Так, что будем делать дальше, из зоны поисков мы точно вышли, но лучше расстояние между нами и поисковиками увеличить. От генерала нужно избавляться. Он как гиря на ногах, но просто так прирезать то, что получил такой ценой, не хочется. Отвезти его к Смелову? А что я о нём знаю на данный момент? Может, мехгруппа разбита и он уже давно в лагере? А если ещё нет, есть ли у него выход на Большую землю? Одни вопросы, и их нужно решить как можно скорее… Ничего, я что‑нибудь придумаю.
Генерал проснулся, когда я заканчивал чистку винтовки, остальное оружие уже было почищено, а СВТ я оставил напоследок, она у меня была единственным дальнобойным оружием.
— Добрый день. Спрашивать, как выспались, не буду, и так понятно, что неважно. Д–а-а, на сырой земле спать – это вам не на перине, покрытой белоснежной простынью.
Вставив затвор, я проверил, как работает спусковой механизм, и, зарядив винтовку, закинул её за спину, вставая. Подойдя, я развязал генералу руки, указал на ведро, полное воды, и на банку рыбных консервов со вскрытой пачкой галет, что лежали рядом на тряпице. Рядом стоял термос, там ещё оставался чай.
Сам‑то я уже поел, немца дожидаться не стал, так что теперь его очередь. Держать генерала впроголодь я пока не собирался, запасы ещё были, тем более в люльке мотоцикла я нашёл ранец, в котором было солёное сало, свежее, а также хлеб с луком и головками чеснока. Самое то для весенних денёчков, пока нет свежей зелени.
Размявшись, генерал неторопливо умылся, вытираясь моим полотенцем, и, старясь это делать незаметно, поглядывал на оружие, сложенное на одеяле. Оружие на вид было боеготовым. Но это была видимость, магазины были пусты. Заряженное оружие было только на мне, винтовка, МП и пистолет. Подойдя к сложенному оружию, я отсоединил магазин у автомата или, как бойцы его прозвали, «Шмайсера», хотя в действительности он им не являлся, и показал генералу. Тот кивнул, сообразив, что я имел в виду.
