– Это что, дом скриплеров? – догадался Генри.
– Стойте, я понял, – медленно произнес Джетт. – Дом всех вещей – это же… Ну конечно. Я слышал, скриплеры тащат все, что найдут, в одно место. Это оно и есть?
Агата кивнула, и Джетт присвистнул:
– Да это же самое охраняемое хранилище в королевстве! Туда пролезть невозможно, это любой во… то есть любой человек знает.
– Ты там бывала? – спросил Генри.
Агата покачала головой и написала: «Приносила им старинные вещи и оставляла здесь. Они никого не пускают».
– Ты что, без всякой платы отдавала им вещи? Вот ведь дура, – покачал головой Хью.
Генри попытался влезть на стену, но та будто отталкивала его руки – стоило зацепиться за удобную выемку, пальцы тут же соскальзывали. Стена была не выше человеческого роста, но залезть на нее было невозможно. Хью подошел и с чувством пнул стену. Та тут же пнула его в ответ толстой веткой.
– О, глядите. Похоже на дверь, – сказал Джетт.
И правда, среди ветвей оказалось что-то вроде двери с замочной скважиной и ручкой. Генри без большой надежды подергал – ручка ущипнула его за палец и исчезла. Заглянув в замочную скважину Генри увидел глаз. Тот пару раз моргнул и пропал.
– Они за нами наблюдают. Давайте спросим у них, что нам сделать, чтобы попасть внутрь.
Хью фыркнул и уселся на свой мешок.
– С ума сошел? Они только в сказках говорящие. А так – вороватые тупые деревяшки.
– Не такие уж и тупые, – покачал головой Генри. – Они откуда-то знали, что придет Освальд, и вынесли из деревни все, что могли.
Все переглянулись: об этом явно никто не подумал.
– Джетт, ты на постоялом дворе говорил, что у тебя есть волшебный ключ от всех дверей. Ну, гвоздь и проволока, ты ими открыл комнату бра… – Джетт отчаянно замахал руками, и Генри не договорил. И правда, вряд ли братьям стоило знать, что он ночевал под их кроватью. – Может, попробуешь и эту дверь открыть?
Сверху раздалось такое многоголосое скрипучее хихиканье, что все подскочили. Над стеной длинным, ровным рядом торчали головы скриплеров, их темные глаза поблескивали от любопытства.
– А ну открывайте, деревяшки! – крикнул Хью. – Вы обязаны, нас подсказка привела!
– Нет, надо вежливо, – сказал Сван. – Откройте, пожалуйста!
Хихиканье стало громче.
– Если бы эту стену можно было преодолеть, отсюда давно все растащили бы, – вдруг сказал один скриплер. – Избраннику Барса надо быть посмекалистее.
– Он говорящий! Мама! – хором заверещали братья.
– Сюда может пригласить только тот, кто уже внутри. А приглашение надо заслужить, – прибавил скриплер.
Потом все деревянные головы нырнули вниз, раздался топот – и все стихло.
– Другими словами, надо сделать что-то такое, чтобы они пустили нас сами. – Генри обвел всех взглядом: братья жались друг к другу, у Джетта глаза были размером с тарелку, и только Агата спокойно кивнула. – Чем бы их задобрить?
«Старинные предметы», – написала Агата, и Генри кивнул.
– Хью, у тебя из корзины торчит ящик с тайлисами Худого Пальтишки. Думаю, они достаточно старые.
– А ты откуда знаешь, что в ящике? – подозрительно нахмурился Хью. Джетт сделал вид, что внимательно разглядывает стену. – И не подумаем ничего отдавать, это наше имущество!
– Джетт, Тис подарил тебе тайлис ночного стража. Давай его сюда.
– Какой тайлис? – притворно удивился Джетт. – Не знаю, о чем ты.
– Он у тебя в левом кармане.
Джетт покопался в кармане, потом вывернул его – там было пусто.
– Если не отдадите хоть что-то сами, я отниму, – сдержанно сказал Генри.
– Это незаконно! Избранные так не поступают!
– Вот именно! – закивал Джетт, впервые на памяти Генри хоть в чем-то соглашаясь с Хью.
Генри вздохнул:
– Ладно. Вдруг на предметы они и не клюнут, у них и так всякого добра полно. Что еще может им понравиться?
– Ну… чай, – неуверенно протянул Джетт. – В сказках они всегда держали чайные. Путники там отдыхали и рассказывали скриплерам всякие истории.
Генри задумался. Он надеялся, что все остальные – тоже, но они смотрели на него так, будто думать здесь должен только он.
– Королева льда говорила, что с тех пор, как люди потеряли Сердце, они разучились создавать музыку, – наконец сказал он. – Может, они и истории разучились сочинять?
– Ну да, само собой, – пожал плечами Джетт. – Все сказки еще до потери Сердца придуманы. Говорят, предков этому даже в детстве учили – выдумывать то, чего не бывает, а потом про это говорить красивыми словами и на разные голоса. У нас так не выйдет.
– А я иногда представляю в своей голове сказки, – робко вставил Сван. – Только в стихах. И будто их люди показывают, но при этом наряжены, как волшебные герои.
Генри сделал вдох:
– Джетт, помнишь, когда ты считал, что на площади все было розыгрышем, а Освальд и Тис не настоящие, а просто, ну, как сказать…
– Изображают сказочных героев, – договорил Джетт, и лицо у него просветлело. – Слушайте, вы оба просто гении. Знаешь, толстяк, у меня эта мысль тоже который год в голове вертится: что, если собрать людей, которые будут рассказывать истории в лицах?
– Ну и дурацкая идея, – поморщился Хью. – В жизни о таком не слышал.
– Вот поэтому и может сработать! Хорошее представление – вот что взбудоражит кого угодно, будь он хоть пнем с глазами! Только нужна история.
– Про Сердце волшебства! – выпалил Сван.
– Ты совсем свихнулся? – хмыкнул Хью. – Там не было ни женщин, ни хромых, ни толстяков. И вообще, эту историю они и так знают.
– А мы ее слегка поменяем. Так, Генри, ты будешь Сивардом.
– Вот уж дудки, Сивардом буду я! – заявил Хью. – Ты, чудище, будешь разрушителем, а я буду тебя побеждать.
– Ладно, – пожал плечами Генри. Ему было все равно, только бы поскорее попасть за стену.
– Так, кто нам еще нужен… – Джетт побарабанил пальцами по губам. – Ты, толстяк, будешь Освальдом.
– С чего это я? – обиделся Сван.
– Потому что я буду рассказчиком, с этим никто из вас не справится. А девчонка вообще не участвует: в той сказке женщин не было, это героическая легенда о подвигах, а не какая-то дурацкая любовная песенка.
Агата возмущенно нахмурилась и сложила руки на груди. Вид у нее был такой же сердитый, как раньше, но Генри чувствовал – она пытается скрыть любопытство.
– А что говорить-то надо? – пробурчал Хью.
– Все, что хотите. Просто представьте, что вы и есть эти герои, ясно? Будем… ну, сочинять на ходу. Придется научиться, если не хотим застрять тут до ночи.
