В прекрасной книге Н. Дивова «Храбр» выведен вид громадных, невероятно могучих человекоподобных монстров. Живут в лесу, не владеют никакими начатками культуры, не одеваются и не пользуются орудиями труда. И членораздельной речи у них нет. Громадное двуногое зверье. В голодные зимы группы монстров выходят на дороги, врываются в деревни и пожирают людей. Противостоять им почти невозможно: такие чудовища физически во много раз сильнее людей.
Только богатырь Илья Муромец смог одолеть монстров, не допустить гибели новых и новых людей. Автор талантливой книги в авторском предисловии оговаривается: описанные им человекоподобные чудовища и есть неандертальцы.
[59]
Это при том, что уже больше полувека известны находки, показывающие неандертальца весьма разумным существом, носителем высокой культуры.
В 1951–1960 годах американский ученый Ральф Солецки раскапывает пещеру Шанидар в северо-восточном Ираке. Он находит скелеты шести взрослых неандертальцев и девятимесячного малыша. Все – погребены. Особенно сильное впечатление производит погребение пожилого, лет 45, неандертальца-калеки. При жизни он лишился кисти правой руки, и эту руку ему ампутировали, резали по кости каменными орудиями. Обезболивание вряд ли применялось.
Страшный удар по правой стороне лица выбил неандертальцу правый глаз. Полуслепой, с одной рукой, он жил еще много лет… А после смерти его похоронили, уложили в могильную яму и сопроводили в последний путь едой, орудиями труда и… лекарствами.
Жена Ральфа, Роза Солецки, работала вместе с мужем. Она – специалист по ископаемой пыльце растений. Во время раскопок она в микроскоп исследовала породу, извлекаемую из погребения. И выяснилось: покойного неандертальца уложили на ложе из сосновых лап, а сверху засыпали ворохом цветов, некоторые виды которых до сих пор известны в Загросских горах Ирака и используются местными жителями как лекарственные растения.
[60]
Вот так представляют себе неандертальца современные американские ученые
Не полуживотное жило в пещере Шанидар, не звери проводили папу и дедушку, любовно уложив его на сосновые лапы, в последний раз позаботившись о дорогом для них полукалеке.
Никак не был он громадной обезьяной, тупым дикарем, этот сутулый и могучий человек с громадным мозгом, покатым лбом, надглазным валиком и массивными костями северянина. Его ХОТЕЛИ выставить диким, тупым, заеденным насекомыми, гибнущим при одном виде мамонта или бизона, беспомощным перед любыми силами природы
Само представление о том, что охота древнего человека была невероятно опасной и трудной, проистекают из двух источников:
1) Кабинетные теоретики не представляют себе реалий охоты. Необходимость идти против крупного зверя для них так страшна, что первобытному человеку приписываются совершенно отсутствующие у него комплексы и страхи.
2) Эволюционная теория представляла человека эпохи плейстоцена очень примитивным существом, охотничья деятельность которого могла быть только коллективной и совершалась с огромными усилиями и потерями.
Карикатура на эректусов, или теория трупоядов
С точки зрения профессора Поршнева, даже ранние представители людей – вовсе не разумные существа. Изготовление орудий и даже сложноорганизованных жилищ признается проявлением «сложного инстинкта» – в конце концов, многие птицы и даже насекомые строят еще более сложные сооружения; животные пользуются орудиями и даже изготавливают их. По Б. Ф. Поршневу, только Homo sapiens может рассматриваться как разумное существо. Неандерталец же охотником он никогда не был, а тем более не охотились ранние формы человека.
[61]
По В. Дольнику, первые разумные действия sapiens'а состояли в организации грандиозных загонных охот в конце плейстоцена.
[62]
Совершенно независимо от Докучаева, Поршнева и Дольника, эту идею отстаивает и американец Бинфорд.
[63]
С его легкой руки многие ученые повторяют эту же идею: не мог человек охотиться. Не мог, и все. Пожирал трупы.
«…человек довольствовался остатками трапез хищников, раскалывая кости, содержащие мозг…» и, таким образом, «…древнейшие гоминиды потребляли остатки пищи других животных, не конкурируя в данной экологической нише с другими видами».
[64]
В этом месте Бинфорд только повторяет старую идею Б. Ф. Поршнева о раннем человеке как подбирателе падали.
В наше время большинство археологов согласны с тем, что находки останков большого количества слонов в Центральной Испании, на Торральбе и Амброне свидетельствуют об активной охоте на слонов уже в ашельское время, порядка 400–450 тысяч лет назад.
[65]
Так «питекантропа» представили в книге самого Дюбуа
Пещерная живопись ничего не говорит о пожирании трупов, но дает много информации об активных охотах с копьями и стрелами. Стрелы торчат в брюхе носорога из пещеры Фон-де-Гом, копье торчит в спине оленя из испанской пещеры, копьями или стрелами пробиты лошади из Ляско, бизоны из Трех Братьев… Примеры можно долго умножать.
Не так часто, но все же встречены наконечники копий в костях или между костями животных: наконечник копья в лопатке бизона в Кокорево, есть копье между ребер мамонта в Луговском и в немецком Лерингене, есть наконечник копья в ребрах медведя в одной из стоянок верхнего палеолита Германии, есть пробитый копьем позвонок осла в Сирии, в слоях стоянки Умм-элл-тель. Есть и много пока не опубликованных данных.
