Если не притягивать надуманные объяснения по принципу: любой ценой, лишь бы виды не изменялись, приходится признать – они все-таки изменяются.
Но, точно так же независимо от любых идеологических заклинаний, очевидно: изменяемость видов не имеет ничего общего с бесконечными «переходными звеньями» Дарвина и фантазиями Геккеля. Нет никаких 30 или 50 «переходных форм» между обезьяной и человеком, есть сменяемость одних видов другими. Общее направление сменяемости в том, что более разумные виды человека заменяют менее разумные, с меньшим объемом мозга. И только.
Не случайно же уже при раскопках Чжоукоудяня постепенно отказываются от термина «питекантроп», не применяют никакого другого словечка из репертуара «борцов за эволюцию». Никаких «человеков зари» или «первичных человеков». Видовое название: «Человек китайский» – как и полагается в биологической систематике, родовое и видовое название.
Даже само слово «питекантроп» стало применяться не для обозначения «переходного звена», а как название группы ископаемых людей с совершенно определенными параметрами. Если переходные формы, то между австралопитеками и людьми современного облика. Слово, выдуманное Геккелем для иллюстрации теории Дарвина, стало видовым названием.
Попытки систематизировать
Долгое время видовые названия древних людей накапливались: буквально каждая новая находка – и новый вид. Вот нашли под Гейдельбергом в Германии одну отдельно взятую челюсть в очень древних слоях – и то новый вид рода Хомо (человек). Человек гейдельбергский. Нашли фрагменты скелетов в горах Атласа, в Марокко – и опять новый вид, Хомо Атлантикус.
Чтобы как-то систематизировать это изобилие видов, у кабинетных теоретиков родилась очень красивая, но тоже очень уж отвлеченная схема. Неандертальцев тогда уже знали… Они считались примитивнее людей современного физического типа, сапиенсов, но «прогрессивнее» питекантропов и синантропов. Ну, и родилась уже знакомая нам трехчленная схема: происходящие друг от друга архантропы-палеоантропы-неоантропы.
Уже в этой трехчленной схеме нет «переходных форм» и «миссинг линков». Их попросту не нашли при раскопках, не включили ни в какие схемы и постепенно перестали о них думать. Можно, конечно, считать палеоантропов переходной формой от архантропов к неоантропам, но какой смысл играть словами?
Североафриканские или марокканские архантропы очень отличались и от гейдельбержцев, и от архантропов Восточной Африки, и от восточноазиатских. Да и там синантропы и разные группы питекантропов очень отличались друг от друга.
В 1964 году английский антрополог Ле Гро Кларк (тот самый, который после долгих сомнений позволил проверить пильдаунскую подделку) предложил считать всех людей этого типа, с объемом мозга от 900 до 1200 кубических сантиметров, представителями одного вида биологического вида – Homo erectus, то есть человек прямостоящий.
С тех пор так и повелось, а примитивно-эволюционные идеи как-то незаметно отодвигались.
Многие из моих читателей читали книги, слушали лекционные курсы, в которых упоминались эти самые «архантропы» и «палеоантропы». Более того – и по сей день студенты пользуются книгами, где сохраняется весь этот сюрреализм. Но я затем и пишу все это, чтобы стало предельно ясно – это позавчерашний день в науке.
Новые уточнения
Постепенно выяснились подробности, которые еще дальше уводили от простой и ясной трехчленной схемы. Еще в 1970-е многие ученые считали «неандертальца» предком современных людей, хомо сапиенсов. А выяснилось – это вовсе и не так.
По представлениям большинства современных ученых, от эректусов около 800 тысяч лет отделился гейдельбергский человек. Одни называют его поздней формой эректуса, другие – особым видом. От гейдельбержца произошли и неандертальцы (около 300 тысяч лет назад), и сапиенсы (около 200 тысяч лет назад).
Неандертальцы никогда не появлялись восточнее Средней Азии.
Сапиенсы появились в Африке и расселились оттуда по всему свету 100–40 тысяч лет назад.
Это общепринятая, самая распространенная версия. Это версия моногенизма, то есть происхождения человека в едином месте. У всего человечества один предок, все различия между расами и популяциями возникли позднее.
Менее распространенная точка зрения: полигенизм, или позиция многих независимых очагов происхождения человека. Во всех регионах Земли шел процесс антропогенеза. Везде эректусы очеловечивались и становились все больше похожи на сапиенсов. Я уже говорил, что китайских ученых совершенно чарует синантроп – предок китайцев. Есть и сторонники происхождения чернокожей расы от особых предков. Сторонники полигенизма есть, конечно, и среди европейских ученых.
Жаль только, никто и не пытается вспомнить и включить в свои схемы находки Река и Лики. Да это и непросто: скелет-то потерян.
Утверждение эволюционной теории
Весь XX век шло изучение эволюции человека. Да, именно эволюции: последовательно сменяющих друг друга форм. Мы не всегда понимаем, какие именно формы человека сменили друг друга, мы можем не понимать движущих причин этого процесса. Но факт смены форм человека – налицо.
Утверждение эволюционной теории имело множество хороших последствий и два очень плохих.
Первое плохое следствие: ученые стали отбрасывать находки, которые не укладывались в их схему.
«Неправильные» находки
Довольно часто делаются находки вещей или останков, которые не согласуются с эволюционной теорией. Вот как находка Карла Река или первые находки Лики – находки сапиенсов, сделанные «в слишком глубоких» слоях.
А ведь бывают находки и еще более интересные. Например, в США, в угольном пласте штата Иллинойс в 1862 году, археологи обнаружили человеческий скелет вполне современной анатомии. В том же 1862 году в эоценовых слоях Швейцарии возрастом 35–50 млн. лет нашли полный человеческий скелет.
Увы, находки эти не сохранились, и сейчас о них и об условиях их обнаружения очень трудно судить. Есть ведь много обстоятельств, когда более поздние кости могли попасть в более древний слой.
Человеческие останки, относящиеся к миоцену (примерно 23–5 млн. лет назад) и плиоцену (5–2,5 млн. лет назад), нашли в 1867 году в Италии (Иссель), в 1872 году в Греции (фон Дюкер), в 1880 году в Калифорнии (Дж. Уитни), в том же году в Италии (Рагаццони), в 1883 во Франции (де Мортилье), в 1888 году в Аргентине (Ф. Амегино).
С точки зрения науки каждая из таких находок весьма интересна и подлежит особому внимательному рассмотрению. Насколько мне известно, все эти находки сделаны без всяких следов хозяйственной деятельности человека, без признаков охоты на животных той эпохи, и уже поэтому сомнительны. Мало ли кого могло занести в каменноугольную шахту или песчаный карьер. Убили бандиты одного из своих и подорвали склон… Вот вам и скелет человека в эоценовых или олигоценовых песках (то есть около 35 млн. лет тому назад). Кстати, даже и в «компании» животных того времени.
